Девочка из прошлого (СИ)

— Решить, что для тебя важнее, Давид. — Артур молча слушал весь разговор. — Скажу тебе то, что ты и так знаешь сам. Ты расставь для себя приоритеты. Важнее физиология или душа? Мы все не безгрешны. Трах по обоюдному согласию ради удовольствия — почему нет. Никто не осудит. Получили каждый свое и разбежались. Свободные люди. Обществу глубоко положить, по сути, кто с кем и как. Но в глазах таких, как твоя Саша, это дикость. Категория маминых дочек, с которых пылинки сдували. Твоя совсем не мамина, конечно. И вообще странно, как она, пройдя два детдома, осталась чистым ребенком. Но я к тому, что такая, как она, выбирает раз и навсегда. Если разобьешь, то уже не починишь. И сам себя не соберешь.

— Твою мать, я сам всё это знаю, не лечи.

— А я знаю, что знаешь. Но тебе проговорить это надо. Ты здесь и сейчас реши, насколько тебе всё это надо. Готов напрягаться, обдумывать слова, действия? Готов яйца взять в кулак и ждать, пока она созреет? И самое главное, готов вляпаться во все то, куда она влезла, сама того не зная?

— Готов. Ты думаешь, я полный имбецил, вообще трезво мыслить не умею?! Хрен его знает, как так получилось. Но, бл@дь, я люблю ее. Понимаешь, люблю. И пылинки сдувать готов, и понимать, и просто рядом быть. В любом качестве. — Орем друг на друга. Смысл повторять мне очевидное?!?!

Останавливаюсь посреди кухни, когда до воспаленного мозга доходит последняя фраза.

— Куда она влезла? Я по — любому, в деле. Есть подробности?

Широким шагом входит батя. Чеканит шаг. Пожимает пацанам руки. Хлопает меня по плечу, а потом крепко обнимает. В мои тридцать два отец до сих пор считает ребенком. И ведет себя порой соответственно.

— Фамилия Барсов тебе о чем-нибудь говорит?

Твою ж мать! Вскидываю на папу взгляд.

— Девочку твою по его наводке искали. Лучший друг правой руки Шмеля. Чуешь, откуда ветер дует?

— Харрасов? Саша рассказывала о нем. Я в больнице пока были, видел его сообщения ей.

— Говорят, он кукушкой поехал на ней. И теперь, сынок, надо решить. Готов ты к возможным проблемам ради этой девчонки или нет. Здесь нет тех, кто осудит за отказ. Дело серьезное, Давид. Но знай, что у тебя всегда есть надежный тыл.

Умеет отец найти такие слова, чтоб пробрало.

— Пап, я её люблю.

— Серьезные слова, сын, — строго.

Тимур переводит внимание на себя, за что я ему сейчас очень благодарен:

— Значит, смотрите. Влад мне звонил. Теперь мы знаем, что он жив. К нему сейчас лучше не соваться, поэтому местоположение — где угодно. Артур пробить, откуда звонок был, не смог. Говорил коротко, про Барса тоже от него инфа.

За что мы все ценим Тима: в серьёзной ситуации умеет сказать коротко, емко, по существу.

Обсуждаем варианты, где может быть Влад. Город весь прошерстили. Самый актуальный вариант — в Самаре. Главное, как он убедил, в безопасности. Где был и почему молчал, Тиме не сообщил.

Пока обсуждаем, залезаю в телефон и оформляю доставку букета на адрес Егора. Прошу добавить открытку с подписью: "В действительности всё иначе, чем на самом деле". Хочу намекнуть на свою правду. А еще, надеюсь, что она догадается и вспомнит и про того, которого приручила. Поймет, что без нее мне просто не выжить…

— Что с открытием у вас, кстати, по графику? — интересуется Артур. — Инка все ушу прожужжала. Хочет тематическую вечеринку.

— Сейчас повально все в аля-стиляги или гангстеры переодеваются. Банально.

Это Тима. Он жуть, как не любит банкеты и прочие официальные мероприятия.

— Я подумаю. Отделку практически закончили, сейчас… — отвлекаюсь на промелькнувшую мысль, но тут же забываю, — эээ… Да, сейчас чистовая прошла, и надо в темпе заняться подготовкой к открытию.

— Я и говорю, Инку мою возьми, — друг толкает в плечо, — вы с ней две локации открыли, норм же?

— Вообще гуд. Если свободна, подскакивайте с ней, и поговорим. — Инна и правда отличный профи. Всё по делу, всё четко. С командой моей на пять сработалась.

Отец всё это время с кем-то общается по телефону. С тех пор, как открыл свое агентство, я его без гаджета практически не вижу.

С родителями мне повезло. Я поздний ребенок. Желанный. Любимый. Казалось бы, должен вырасти избалованным мажором. Но в папином кругу слово — это слово, его надо держать. Добиваться самому, не быть равнодушным к слабому, не бить в спину. Если дружить, то до конца, спиной к спине, если любить — то на разрыв, до последнего вздоха. Как у родителей.

Это такие прописные истины, которые закладывались в мою голову с пеленок. Поэтому, наверное, и друг для меня — друг. Ну а о чувствах до недавнего времени я иногда позволял себе помечтать.

— Ты куда сегодня? — раз отец всё ещё занят, а с праздником вроде как вопрос подвесили, можно переключиться.

— К Егору поеду: Сашку проверю, с мелкими поиграю. Пожру заодно вкусненького. Они там печь чего-то затеяли.

— Я с тобой. Инка не в духе сегодня. Опять тест делала.

— И?

— И ничего.

— Артурик, плохо стараешься? В аптеку сгонять тебе? — Тим напрашивается.

— Отвали, а? Как про Ксюху узнала, весь мозг проела. С января тружусь в поте лица.

— Прям трудишься-трудишься?