Девочка из прошлого (СИ)

Сказав, что боюсь боли, не лукавила. Вот только уточнить, какой… нет, я бы не смогла… из того дня я не понимала всего, только отрывками крики, черноту, боль по всему телу, слезы Тимура… Эта боль преследовала потом долго. Помню, женщина в белом халате пыталась вложить в голову мысль, что ничего не болит, это только в сознании. Что есть фантомная боль? Память тела? Память мозга? Страх? Или совокупность всего пережитого, выливающееся в приступы неконтролируемого состояния, когда ломает все тело, когда готов на все, лишь бы избавиться от этого ужаса. «Пройдет со временем» сказали при выписке.

Но время коварная вещь. Оно стирает в памяти лица, стирает декорации, но оно же подкидывает иногда такие мелочи, которые разжигают угасающий огонь, что топит сознание. Лишь с возрастом я пришла к одному выводу: психологи говорят красивые слова. Правильные. Нужные. Только те, кто не пережили этот кошмар, не смогут понять и помочь. По итогу самым правильным «лекарством» оказались разговоры с Тимом. Мои мысленные разговоры. Не зная про него ничего, я хранила его образ и «говорила» с ним. Это спасало.

Смогла бы вчера переступить черту? Возможно. Может быть. Желания и эмоции зашкаливали. Удалось даже отключить голову, доверившись тактильным чувствам. Давид постоянно контролировал все действия, не давая бездне проглотить сознание. Остановило банальное «я не такая». Ну и когда голова включилась, подоспел и страх тоже: я читала про спазмы, про ту пресловутую фантомную боль… ну и панические атаки… Что если, увидев меня в таком состоянии, Давид отвернется и уйдет? Не каждый готов тратить себя и «чинить» сломанную душу.

— Что — то случилось?

— А? Что? — Я так погрузилась в себя, что пропустила приход мужчины. — Совсем забыла про время. Сейчас приготовлю завтрак.

Встаю и начинаю суетиться по кухне. Но Давид перехватывает за талию, тянет на себя.

— Саш, что происходит? О чем ты думала?

— Ничего. Рано проснулась, к зачету готовлюсь.

— Да — а? — Насмешливо выгнутая бровь. — Много выучила? С севшим ноутом?

Уп — с. Интересно, давно он отключился?

Остается виновато пожать плечами и поднять голову повыше. Хочу его поцелуй. Чтобы прогнал мои волнения, подарил ощущения защиты, надежности. Так, как он один умеет.

— Доброе утро, девочка моя.

Горячие губы, нежные руки, вжимающие в твердое тело. Сегодня после всех утренних метаний разрешаю побыть себе немножечко смелой. Поэтому просовываю свои руки под мужскую футболку и прижимаю ладони к груди, в которой бешено бьется сердце. В такт с моим.

— Малышка, что же ты со мной делаешь?

Давид отстраняется, шумно вдыхает воздух. Прикрываю глаза, пропуская через себя еще раз все, что только что было.

— Знаешь, что такое счастье? — Он молчит, а я продолжаю: — Это вкус твоего поцелуя на губах. Когда он со мной, я как птица. Можно расправить крылья и полететь.

— В тебе проснулся маленький философ?

— Да нет же. Ты не понимаешь…

— Понимаю. Счастье — это дышать тобой, жить твоими прикосновениями, а просыпаясь, знать, что ты рядом. Поверь мне, пожив без тебя, я точно знаю, что такое счастье.

Он дарит мне такую нежную улыбку, что покалывает ладошки, а в груди все немеет от приятного тепла.

— С добрым утром, любимый!

***

Ранний подъем дает о себе знать. Пройдено всего двадцать семь вопросов, но голова уже ватная. Хочется лечь, но делать этого нельзя. Потом будет болеть голова, а вечером не получится заснуть. Пару раз прерывалась на чай и готовку, но толку мало. Поэтому умываю лицо ледяной водой на кухне и тащусь наверх переодеваться. Прогуляться на воздухе сейчас кажется самым лучшим решением.

— Малышка, я соскучился. — Звонок от Давида застает на пороге дома.

— И я. — Кто там хотел спасть в спячку пару минут назад? Я?! Не было такого.

— Чем занимаешься? Учишь?

— Учила. Сейчас на улицу выхожу, надо голову проветрить.

— Так это прекрасная идея! Давай…

Ой, звонок прервался. Спускаюсь по ступеням и нажимаю зеленый кружочек.

— Давай проветрим вместе?

Испуганно ахаю, потому что голос раздается от угла дома. Давид с широченной улыбкой вовсю забавляется моей растерянностью. Три секунды. Потому что потом я соображаю, что это не видение и несусь к нему, раскинув руки. Он делает шаг навстречу и подхватывает на руки.

— У нас сейчас встреча в неформальной обстановке, я подумал, тебе будет интересно. Поедешь?

И он еще спрашивает?

— Ага. А с кем встреча?

— Увидишь. Обещаю, что тебе понравится. Место точно!

— Ээй, я сама хочу идти. — Давид несет меня к машине, даже не делая попыток поставить на землю.

— Женщина, не мешай мне быть джентльменом.

Ну вот упрямый какой!

Всю дорогу мужчина разговаривает по телефону, иногда даже ругается. И не просто ругается, а та — а—ак жестко, что мне жалко его собеседника. Нет, он не переходит на личности и не употребляет бранные слова, но давит интонацией и строит предложения таким образом, что даже мне понятно, кому и куда надо пойти. А ведь я только прислушиваюсь, не вникая.

— Зоопарк? Мы приехали в зоопарк? Серьезно?

Давид смеется, помогая выбраться из машины.