Девочка из провинции

В последней надежде найти записку Лидия Ивановна обшарила все поверхности, хотя уже понятно было, что никакой записки нет. На тумбочке в коридоре она, впрочем, увидела один посторонний предмет: губную помаду в черном флаконе. Она взяла флакон в руки, повертела, этикетка Лидии Ивановне ничего не сказала, она не была приучена к итальянским названиям, пользовалась косметикой попроще. Женщина машинально сунула помаду в карман плаща, взяла сумочку и как была с дороги, не переодеваясь, решительно вышла из квартиры.

По дороге в райотдел полиции, куда ее ноги понесли сами, Лидия Ивановна мысленно репетировала скандал, который она сейчас закатит. Естественно, заявление у нее брать не захотят, станут тянуть время. Она обнаружила отсутствие сына сегодня, значит, мурыжить ее будут как минимум еще три дня. А мало что произойдет за эти три дня? Может, ее Антон подчистую проигрался, – знала она за ним такой грешок, и его где-нибудь держат?

Других версий обеспокоенная мать придумать не успела, оказалась перед входом в здание. Сердце колотилось как бешеное, когда она обратилась к дежурному.

– У меня сын пропал, – решительно объявила она, – я хочу написать заявление и прошу, что бы его немедленно начали искать.

Лидия Ивановна ожидала насмешки, каменного лица или даже чего-нибудь грубого, вроде «мы преступников ищем, а не загулявших пацанов», но ничего такого не последовало. Молоденький мальчик в форме спросил у нее полные данные сына, поинтересовался, когда он пропал.

– Я не знаю, – призналась Лидия Ивановна. – Я была в санатории. Но телефон у него отключен уже три или даже четыре дня. И дома его эти дни не было.

– А когда его соседи видели последний раз? – уточнил дежурный, что-то записывая.

Лидии Ивановне стало стыдно: к соседям-то она не зашла. Хотя какой смысл? Через стенку живет вредная старуха, с которой она почти не разговаривает. Даже если она и помнит, когда видела Антона, ни за что не скажет. Прошипит, что за ним не следила, да и захлопнет дверь. С другой стороны соседи сейчас на работе, у них в такое время никого нет.

– Я не спрашивала, некого у нас спросить, – проговорила женщина.

К ее удивлению, дежурный ее не прогнал, не нагрубил, не сказал приходить через три дня, вместо этого принялся звонить по телефону. Что именно он говорил, Лидии Ивановне было не слышно, но вскоре полицейский повесил трубку и обратился к ней:

– Подождите минутку, к вам сейчас подойдет наш сотрудник, вы ему подробно все расскажете.

Ждать Лидии Ивановне пришлось недолго, вскоре по лестнице спустился полицейский в штатском и попросил следовать за ним. Лидию Ивановну охватило нехорошее предчувствие. Когда она вслед за сотрудником зашла в кабинет, ноги у нее уже подкашивались, а по спине побежала струйка пота. Предупредительность полицейских и их внимание радовать не могли.

«Значит, у них есть какой-то неопознанный труп, – пришла страшная мысль Лидии Ивановне в голову. – Если они сейчас спросят, во что мог быть одет Антон, значит, случилось самое страшное».

Но полицейский стал расспрашивать о другом. Например, где чаще всего бывал Антон, кто его ближайшие друзья, не упоминал ли когда-нибудь знакомого по кличке Кузя. На вопрос о том, где работал Антон, пришлось признаться, что она точно не знает. В фирме какой-то. То ли экспедитором, то ли менеджером. Не разбирается она в таких делах. Вроде бы овощи и фрукты какие-то на оптовый склад закупает. Сама она всю жизнь проработала фельдшером в заводском медпункте, а как там устроены нынешние фирмы, не имеет никакого представления.

О том, что Антон играл в карты, тоже пришлось сказать: какой смысл скрывать правду, если она хочет, чтобы полицейские знали, где его искать. При упоминании игорного заведения полицейский оживился. Выразительно взглянул на своего коллегу, сидевшего за соседним столом. Спросил, не на остановке ли Менделеева находится под видом аптеки тот игорный клуб, который посещал Антон. Лидия Ивановна потупилась, кивнула. Вроде там.

Оперативники, в кабинете которых находилась Лидия Ивановна, по просьбе Миши Буханова буквально пару дней назад опрашивали кое-кого из местного контингента на предмет сведений о Кузе. Подпольный зал на Менделеева был назван как место, где Кузя постоянно играл. Чем черт не шутит? Может, тот, кого ищет Миша, и пропавший молодой человек – одно и то же лицо?

Оперативник вышел в коридор и набрал мобильный телефон Буханова.

– У нас тут мама пропавшего паренька, – без предисловий начал он. – Пропал дня три-четыре назад. Играл в клубе, где и ваш Кузя. Знакомство с ним мама отрицает, но может просто не знать. Что? Есть результаты вскрытия? Мне ее тут подержать или домой отправить? Хорошо, подержу, давай быстрей.

Оперативник вернулся в кабинет, стараясь держать лицо непроницаемым.

– Лидия Ивановна, – сказал он, подавая женщине чистый лист бумаги, – давайте напишем заявление. Все подробно опишите, я вам помогу. А через пятнадцать-двадцать минут подъедет еще один сотрудник, и мы посмотрим, что можно сделать.