Девочка из стаи

Долгая прогулка по лесу основательно поубавила сил девочки. Найда уже несколько раз брала в рот снег, чтобы промочить пересохшее горло. Привычка делать это, лизать сосульки и ходить босиком по холодному полу, а то и двору помогала сейчас не заболеть. Девочка села, привалившись боком к вожаку. Тот повернул голову, но ничего подозрительного в поведении Найды не было. Детеныш имел совсем другой набор говорящих поз, нежели собаки, и постепенно разучит их язык тела, но пока что Шрам позволял ей некоторого рода фамильярности, вроде нынешней, когда девочка облокотилась щекой о его спину. Она дышала слишком часто и шумно. Это тоже пройдет, когда она усвоит, как надо гнать добычу, но сейчас с таким пыхтением идти за лосем было нельзя. Животное, хоть и лишенное сил, могло, услышав их заранее, приготовиться и дать отпор. Неожиданность и страх — лучшее оружие, и возьмут его в кольцо собаки, уже когда приблизятся вплотную. А там можно производить, отвлечь, улучить момент.

Прошло какое-то время, прежде чем Шрам встал, давая команду к наступлению. Уйти далеко лось не успел, а солнце уже почти село, и в сумерках за заснеженными кустами и стволами деревьев видно собак было очень плохо. Найду вместе с Лапкой, играющей роль няньки в этом эпизоде, оставили позади, а сами начали окружать. Найда со стороны наблюдала, стараясь вести себя как можно тише, как стая обходит лося, уже начинающего слышать их, и берет его в круг. Девочку восхищали грация и уверенность, с которой собаки действовали. Шрам, несомненно, был самым сильным и ловким в стае. Ни одного лишнего движения, в отличие от Хромой, скакавшей как мяч и отвлекавшей внимание. Растерянный лось чувствовал от обоих угрозу, но как ни старался угадать, откуда ждать удар, все же ошибся. Следя за Хромой, он пропустил момент, когда Шрам кинулся, и, вцепившись в горло, повалил жертву. Тут же подоспела на подмогу Рыжая. Лось был сломлен, и, обессилев, дал вожаку добить себя мощными сильными челюстями.

Найда видела, что Малыш чувствовал себя не очень уверенным, и поняла, что для него охота — тоже дело пока что новое. Пока лось дергался, собаки вместе драли его горло, пачкая морды в крови. Это не было страшно для Найды. Вспомнилась коза в амбаре. Уверенность Шрама передавалась ей. Это животное было едой, и Найда поняла это, еще когда гнали. Стоило вожаку выпрямиться — все, кроме Рыжей, отступили от туши.

Такой порядок Найда тоже видела не впервые. За еду приходилось бороться и соблюдать правила еще тогда, когда она жила с людьми.

Кроме того, пока она не умела есть такую странную и большую пищу и должна была научиться этому. Сев в стороне вместе с радостно облизывающейся Лапкой, Найда принялась ждать своей очереди. Зато Хромая, полезшая к туше первой, отпрянула, когда Шрам тихо зарычал. Собака, пригнувшись, отошла.

Найда чувствовала, как приятное тепло разливается по телу от усталости. Уже привыкнув к бегу, девочка не покрывалась потом и не задыхалась под конец погони, и сейчас удовлетворение и теплый бок Лапки настолько разморили ее, что Найда прилегла рядом с собакой и мирно дремала, пока вожак со своей парой первые кормились у туши. Вторая очередь не заставила себя ждать, и Хромая накинулась на мясо, пока Малыш и Лапка осторожно подходили, зная нрав Хромой и стараясь не привлекать внимания. Когда Лапка встала, Найда проснулась и наблюдала, как собаки меняются местами. Что делать теперь, она еще не до конца понимала, но ей очень хотелось есть. Найда встала и направилась следом.

Хромая зарычала, держась зубами за мясо, стоило девочке подойти.

Найда непонимающе остановлась и перевела взгляд на Шрама. Тот не сердился, не давал понять, что она не права. Начиная осваивать язык взглядов, Найда снова шагнула к туше и присела рядом. Хромая наблюдала, держа мясо так, словно думала, отрывать этот кусок, или не стоит. Глядя как Лапка и Малыш зубами терзают лося, Найда попыталась сделать это руками. Ничего не выходило. Мясо выскальзывало, не рвалось, было крепким и жестким. От запаха крови и вида мяса Найду начинало слегка мутить, но она уже понимала, что должна попробовать есть, иначе никакой другой пищи не найдет и просто умрет от голода. Впрочем, запах бывал и хуже, когда тетя скармливала ей подпортившиеся продукты. Стоило ей склониться к туше лицом, Хромая снова зарычала и поднялась во весь рост. Найда тоже. Некоторое время они смотрели друг на друга. Глаза у Хромой были совсем не как у Шрама — умные и спокойные, и не как у Рыжей — похожие на мамины, и не как у Малыша и Лапки — еще детские, у него озорные, у нее нежные. Хромая была злой.

Как и Найда.