Девочка из страны кошмаров

— Ага. Вроде того, — Куяница проводил взглядом поднимавшихся на борт и довольно потер ладони. — Видишь ту веселую компанию? А здоровенного лося в кожаной шляпе? Как думаешь, зачем такой едет в верховья реки? Готов побиться об заклад, это преуспевающий лесоторговец, причем гонору у него явно поболе, чем требуется разумному человеку… Ах, черт побери, удача сама плывет мне в руки!

— Смотри не ошибись!

— Вот увидишь, — самонадеянно заявил шкипер, — я сыграю на нем, как на скрипке!

Стоянка была долгой. Наконец пароходик отвалил от пристани под аккомпанемент переливчатого гудка. Капканных дел мастер подкрепил свои силы в буфете и снова взялся за расшифровку. Определенно, здесь сокрыты два слова; два проклятущих слова… Последнюю запись Брауде сделал вскоре после сражения, возможно — всего за несколько минут до начала военного совета, где и было принято роковое решение…

В голове медленно забрезжила догадка. Что, если это — имя и фамилия какого-то человека? За стеклом иллюминатора постепенно сгущались сумерки. Внезапно дверь каюты распахнулась, и внутрь проскользнул Куяница.

— Старина, у меня две новости: одна плохая, другая хорошая, — выдохнул он, щелкнув задвижкой и лихорадочно роясь в своих пожитках. — Какую ты желаешь услышать первой?

— Плохую, естественно! — пожал плечами капканщик. — Что, здоровенный лось в кожаной шляпе обобрал тебя до нитки, друг мой?

— Если бы так! Все хуже, гораздо хуже. Этот парень — дивий патер.

Последние слова Куяница произнес с какой-то особой интонацией. Атаназиус нахмурился:

— Прости, любезный; но я не шибко разбираюсь в фортуганском воровском койне.

— Про дивьих братцевты слыхал, конечно? В вардевальских лесах есть настоящие разбойничьи хутора, властям туда дорога заказана… А над братцамистоит дивий патер— ему отходит толика прибыли с каждой мукомольни, «опекаемой» его людьми, с каждой лесопилки, с каждого ограбленного на большой дороге дилижанса…

— Хорошо, суть я уловил. Как это ты не постеснялся плутовать с ним в карты? Смельчак, право слово!

— Хорош ерничать! Я же не знал! — страдальчески возопил шкипер. — А когда понял, с кем имею дело, — было уже поздно останавливаться…

— Словом, ты обчистил короля местных разбойников. И как намерен поступить теперь?

— По-моему, старина, самое время покинуть эту коптилку… — Тут кто-то попробовал дверь на прочность. Капканщик нахмурился и потянулся к оружию. Куяница изо всех сил замотал головой: «Нет-нет!» Снаружи постучали — негромко, но настойчиво.

— Кто там?! — рявкнул Атаназиус. — Кого еще черти несут?!

За дверью посовещались; мужской голос убеждал кого-то: «Здесь он, здесь!»

— Отоприте, любезный! Нам нужно перекинуться парой словечек с вашим приятелем! — раздался звучный бас.

— Это он! — прошептал Куяница.

— Ну и к чему такая спешка? Подождите, покуда он соблаговолит выйти!

Филенка затрещала — кто-то надавил плечом.

— Буду стрелять! — предупредил капканщик.

— Да ты что? — издевательски осведомились снаружи. — Прямо-таки стрелять? Ну, так у вас самое большее два ствола против наших шести; как думаешь — долго продержитесь?

— На судовую команду не надейтесь, они вам ничем не помогут, — снова встрял бас. — Решим это дело полюбовно, как водится промеж цивилизованными людьми… Но коли хотите с пальбой да кровью — пожалуй, можно и так!

— Хорошо, я верну вам то, что выиграл! — чертыхнулся Куяница. — Просуну под дверь, и на этом будем считать наше маленькое недоразумение улаженным, годится?

— Не пойдет! — ответил бас. — Ты, друг любезный, осмелился плутовать на моей территории, да еще и при своих хочешь остаться? Хорошие дела! Нет уж, придется заплатить за такую наглость! Или ты предпочитаешь вплавь добираться до берега?

— С привязанным к шее колосником! — подхватил кто-то. — Это наша любимая забава!

— Что, закон в этих краях совсем не действует? — поинтересовался капканщик.

— Да как тебе сказать… Все зависит от конкретных обстоятельств, — пояснил Куяница, доставая оружие; он был бледен, но действовал решительно. — Посуди сам: мы с тобой чужаки, а публика на судне — сплошь местные. К чему им наживать неприятности, свидетельствуя против такого могущественного типа? Бьюсь об заклад, никто и пальцем не шевельнет, даже если нас утопят прямо у них на глазах.

— Думаешь, до этого дойдет?

— Всякое может статься.

— Но ведь поползут слухи…

— Что с того? Патеру и его банде оно только на руку…

Неожиданно хлопнул выстрел. Пуля, пробив филенку, попала в бутыль с остатками выпивки; стекло разбилось, и сквозь ивовую оплетку полилось вино — прямо на разложенные бумаги. «Какого дьявола ты сделал это?!» — сердито осведомились за дверью.

— Твой выбор? — поднял бровь Атаназиус.

— Сказать по совести, мне чертовски не хочется расставаться с наличными! — тихонько посетовал Куяница.

— Ну так не расставайся, — с этими словами капканщик поднял гранпистоль и выстрелил.