В ресторан мы ехали в сопровождении целого кортежа и даже с мигалками, чтобы не терять время почем зря. Вот они — сильные мира сего. Все дозволено, захотел движение остановить — остановил. Захотел свадьбу организовать по щелчку пальцев — пожалуйста. И кто бы что не говорил, а находиться по эту сторону баррикады намного приятнее, чем надрываться и скакать на задних лапках перед теми, у кого власти больше, чем у тебя. Просить, унижаться, чтобы не забрали у тебя твоего родного человечка, твою кровиночку и рыдать в подушку ночами от безысходности. Нет, я не дура и раз уж выпал мне такой шанс, то я воспользуюсь им на полную катушку.
— О чем думаешь? — неожиданно раздался голос Каина. Пора прекращать так глубоко погружаться в свои мысли, иначе заикой стать можно.
— Тебе правда интересно или ты из вежливости решил поинтересоваться? — произнесла со свойственной мне язвительностью. В последнее время это качество как-то чересчур обострилось. Или это он на меня так действует.
— Если я о чем-то спрашиваю, значит мне действительно интересно, Настя.
Он говорил твердо, даже с нажимом, подавляя своим авторитетом, своей мужской силой, энергией, словно не с женой говорил, а солдат строил. И мне отчего-то нравилась эта его манера. Властная. Жесткая. Рядом с ним я чувствовала себя в безопасности, впервые за долгое время мне не было страшно.
Больше не было. Зато была уверенность в завтрашнем дне, уверенность в том, что Руслан сдержит свое слово, что сделает все от него зависящее. В отличие от Антона, Руслан не бросал слов на ветер, говорил мало и по делу. И как ты, Настя, могла быть настолько слепой?
Как могла видеть опору там, где ее быть не могло. А после мерзкого представления в туалете, после его поганых слов, я окончательно понимала, какое дерьмо в себе скрывал бывший за время наших отношений. И слава Богу, что все закончилось так, как закончилось. Антон теперь забота Алинки и та, видимо, совсем не понимает, на то подписалась.
— О брате думаю и о том, что твое предложение оказалось весьма кстати, тогда оно казалось странным, абсурдным, а сейчас я понимаю, что сделала правильный выбор, — не видела смысла лукавить, он и так все понял, а спросил, чтобы догадку свою подтвердить.
— Рад, что ты это понимаешь, — улыбнулся, чем несказанно меня удивил. Открыто так улыбнулся, по-доброму. Я лишь однажды видела его улыбку, в тот день, когда к нам заявилась его бывшая, и он ржал на кухне, стирая с глаз слезы.
Ресторан встретил нас шумом и радостными воплями вновь прибывших гостей. Все, кто не успел на церемонию бракосочетания теперь собрались у входа в ресторан. Кто-то уже находился внутри и даже успел тяпнуть пару стопок. И снова поздравления, комплименты и пристальные оценивающие взгляды.
— Эх ты, чертяга, от лучшего друга такую красоту прятал, — перед нами возник мужчина лет тридцати пяти, высокий, но не худощавый. Глаза золотисто-карие, светло-русые волосы, зачесанные на бок, и широченная улыбка. Он располагал к себе с первого взгляда. И как вот этот Чеширский котяра может быть лучшим другом вечно хмурого и пугающего Руслана?
— Лучший друг, который в ЗАГС не заявился, — усмехнулся Каин.
— Ты же знаешь, что я не по своей воле, — посерьезнел в миг, улыбка с лица спала. — Зато в ресторан успел.
— Знакомься, Настя, мой друг Виктор, — сухо представил мужчину Каин.
— Неприятный тип ваш супруг, — снова повеселев, Виктор неожиданно взял мою руку и поцеловал, глядя при этом на Каина. — Феликс я и можно на ты.
— Очень приятно, Феликс, — улыбнулась в ответ. Он просто заряжал своей позитивной энергией, ей было невозможно противостоять.
— Вы прекрасны, Анастасия, — очередной комплимент, но этот был не таким, как остальные, без лукавства и лицемерия.
— Гости заждались, — прервал обмен любезностями Каин и потащил меня внутрь. И что на него нашло?
Танцы, смех, веселье не прекращались ни на секунду. Алкоголь лился рекой, а от бесконечных тостов уже уши звенели. Столько пожеланий я за всю свою жизнь не слышала. А сколько раз меня приглашали на танец, боже, я со счета сбилась где-то на седьмом. Самым страшным был первый, я так никогда не волновалась.
Танец молодоженов.
Некоторые к нему месяцами готовятся, а мне импровизировать пришлось. А вот Руслан совершенно не волновался, уверенно вел меня в нужном ритме, пока я старалась дышать и не потерять сознание. Опозорить его — вот чего я боялась. А мы все кружились и кружились, музыка все не прекращалась и внезапно так хорошо стало, так спокойно, словно были только мы, и не было здесь больше сотни гостей, не было нацеленных на нас орлиных взглядов, ничего и никого не было.
— Ты молодец, — похвалил меня скупо, когда музыка наконец остановилась и мы вернулись в реальность. Но даже такой скупой похвалы было достаточно. Он ведь просто так ничего не говорит, значит действительно мной доволен.