Девочка хотела замуж

Поскольку стремиться мне было уже не к кому — я имею в виду Андрея Хвостова — я потеряла абсолютную ориентацию в пространстве и растерялась. Я не знала, куда мне идти, что делать, как жить и к чему стремиться. Но главное, я не представляла рядом с собой никого из мужчин.

Был и еще один повод для разочарования. К сожалению, к моим годам в мужчинах для меня не осталось ничего нового. Мне было даже неинтересно кокетничать и флиртовать. Ибо я знала наперед, что человек скажет, как посмотрит, что сделает, и во что всё это выльется. Для меня не было ничего нового во всех тех персонажах, которые меня окружали. К тому же мне были попросту скучны все эти дешевые страсти — с одной стороны, с другой стороны — были скучны кавалеры, которые как Евгений Онегин «волочились как-нибудь». Им просто нечем было занять свои вечера. Поэтому они ухлестывали за девушками — взрослыми и не очень.

Я понимала, что мне, в первую очередь, нужен не поклонник, не любовник, а друг. Просто друг. Человек, с которым можно посоветоваться в сложную минуту, а в минуту радости поделиться своим успехом. Поскольку я чувствовала себя немного инородным телом в этой пестрой телевизионной толпе, ибо мне хотелось видеть рядом человека, который хотя бы немного был похож на меня. Который знал, что такое бедность, голод, холод, отверженность, отчаяние. Который все это помнит, все это видел и все это преодолел. Никого подобного в моем окружении просто не было.

Возвращение «принца»

Самое опасное состояние — это когда «все идет своим чередом». В моей жизни стабильность означала, что, пока я наслаждаюсь безопасностью, за моей спиной происходят какие-то процессы, которые аукнутся мне в будущем. Сейчас был именно такой период. Съемки шли без проволочек и по расписанию, гости вели себя как приличные люди — никаких скандалов, никакого эпатажа. Жить бы да радоваться, но я беспокоилась. Что-то обязательно должно было измениться. И я ждала, когда же, наконец, грянет гром среди ясного неба, а со мной произойдет что-нибудь плохое.

Прошло еще примерно три месяца. Поскольку ничего неприятного не происходило, а беспокойство не спадало, я решила сама предпринять какие-нибудь действия.

Мне захотелось чего-то еще большего, чем моя карьера в настоящий момент. К тому же я понимала, что не всегда буду телеведущей, и когда-нибудь мне придется сделать другой выбор, возможно, поменяв профессию и род деятельности. А значит, пришла пора подумать о будущем — о том, чем я буду заниматься после того, как благополучно уйду с телевидения.

Откровенно говоря, с уходом из моей жизни Андрея я чувствовала некоторую пустоту. Он был воистину настоящей вехой в моей биографии. Да, Андрей присутствовал в моей судьбе лишь умозрительно. Но дело в том, что все эти три с лишним года я жила надеждой на устройство своих личных дел, и это вдохновляло меня. И хотя меня очень интересовала моя работа, в которую я была почти полностью погружена, но понимание цели придавало мне сил — я буквально взлетела на крыльях любви на профессиональный Олимп, откуда сейчас гордо взирала, оглядывая «владения». Теперь этого стало недостаточно. Нужно было двигаться куда-то дальше. Но куда?

Это и было главным вопросом. Я впервые за много лет почувствовала уныние. Некуда идти. Точнее, идти-то всегда есть куда, но куда бы я ни пошла, я всё так же чувствовала себя неприкаянным и неустроенным человеком. Есть работа, есть жилье, есть сынишка, который к тому времени успел пойти в школу и отлично учился. Но мне все так же было не с кем поговорить по душам и обсудить прошедший день. Некого было доверчиво обнять и не перед кем растрепать душистую копну волос по плечам. Мне некого было любить.

Когда тебе двадцать, ты не думаешь о таких вещах. Ты спокойно занимаешься своими делами и надеешься на то, что всё еще успеется. И даже когда тебе тридцать, ты не сильно беспокоишься о том, есть у тебя спутник жизни или его нет. Но когда тебе тридцать с лишним… когда ты видишь, что твои родители не вечны, когда друзья и подруги начинают потихоньку исчезать из твоей жизни, занятые собственными семьями, когда дети растут, а сложности не заканчиваются — ты вдруг остро осознаешь, что так будет всегда. Ни завтра, ни послезавтра, ни через десять лет ничего не изменится. Ты все так же будешь приходить в холодную квартиру по вечерам, а когда сын вырастет и женится — то в пустую квартиру, где тебя никто не ждет.

Все эти унылые мысли никак не придавали оптимизма. И тем более не придавали оптимизма мысли о том, что я сделала все возможное от меня зависящее для того, чтобы быть рядом с человеком, которого, пусть и удаленно, но любила. Мне кажется, что я прыгнула далеко выше головы, и что все произошедшее — не со мной. Вот это и угнетало меня больше всего. Ощущение бесполезности усилий. Мне необходимо было прийти в себя после столь бурного рывка и хорошенько обдумать сложившееся положение дел.