Читаем Девочка хотела замуж и что из этого получилось… (почти детективная история) полностью

Некоторое время мы просто стояли так молча, наслаждаясь теплом друг друга. Виталик гладил меня по волосам и легонько целовал их. Во всей этой сцене не было ни капли неловкости, а ощущение было самое что ни на есть стойкое — та самая картина Рембрандта «Возвращение блудного сына». Точнее, блудной дочери, со слов Виталия. Когда вас ждут, помнят и любят, а вы шляетесь бог знает, где и бог знает, с кем. И вот, наконец, вы — дома, и вам здесь рады. А человек рядом с вами — самый что ни на есть близкий и родной. И какие тут могут быть сомнения.

Прервав молчание, я обняла его за шею, дотронулась губами до его губ и, тут же отпрянув, потянула за собой в комнату. После чего я внезапно потеряла счет времени. Мир слился  в одну сплошную какофонию — запахи, звуки, летящая на пол одежда, губы, пахнущие чем-то сладким, неразобранная постель, отрывистый шепот над ухом. Время полетело вскачь. Я очнулась, услышав собственный крик, и спохватилась.

«Господи, Андрюшка. Ничего не слышал?»

В комнате сына царила тишина. Видимо, он был абсолютно занят своим новым приобретением. Я успокоилась.

Я лежала поперек кровати с пересохшими от поцелуев губами, а рядом со мной лежал человек, который за пару минут изящно повернул мою жизнь на какой-то новый лад, о чём я еще пока и не знала, но смутно догадывалась.

Я дотронулась до его волос. Виталик поднял голову и молча посмотрел на меня.

— Я… — начала было я.

Он коснулся пальцем моих губ и тихо попросил:

— Ничего не говори…

Я подтянулась к нему и обвила рукой. В ответ он прижал меня к себе и замер, не в силах шевельнуться. Вставать решительно не хотелось.

— Есть хочешь? — Наконец, спросила я его.

— Кажется, я приехал поужинать, — усмехнулся Виталик.

— Ужин обязательно состоится, — уверила я его, рывком вскочила и отправилась на кухню разогревать свои голубцы.

По дороге я заглянула в Андрюшкину комнату. Наигравшись в свою машинку и раскидав игрушки по комнате, человек сладко спал в своей постельке прямо в одежде. Я улыбнулась и стащила с него штанишки и свитер, сложив всё это рядом на стуле. Андрюшка заворочался во сне, но не проснулся. Я погладила его по голове.

Несколько минут спустя мы с Виталиком сидели рядышком на кухне, слегка касаясь друг друга локтями, и ели мой импровизированный ужин, запивая вином. От Виталия исходило удивительное спокойствие, отчего на сердце было легко и приятно. Мне нравилось это ощущение. Я чувствовала себя рядом с ним на своём месте и в своей «тарелке». Может быть, я всё ещё была не слишком уж мудра и не так уж дальновидна, но я была рада, что статус-кво восстановлен, и происходит то, чему воистину суждено.

Да, любовь невозможно повернуть вспять, но кто сказал, что она закончена?

Ну, что, как ты и предлагала, — вдруг сказал Виталик, повернувшись ко мне. — Начнем всё сначала? Честно говоря, я не мастер долго ухаживать, поэтому хочу спросить тебя прямо: ты выйдешь за меня замуж?

От неожиданности я поперхнулась кусочком блинчика и закашлялась. Развитие событий, на мой взгляд, оказалось слишком стремительным. Еще вчера я чувствовала себя абсолютно одна на всем белом свете. Уже сегодня у меня появился друг, и уже сегодня же — жених. Не много ли для одного дня?

«А говорила, что принцы как снег на голову не валятся».

Виталик засмеялся и похлопал меня по спине, пытаясь помочь мне прокашляться.

— Господи, боже мой, — смеясь, сокрушался он. — Держи себя в руках, пожалуйста, мне нужна живая невеста!

— Я, да, я… — продолжала я кашлять. Наконец, окончательно проглотив блинчик, я вынесла вердикт. — В общем, все нормально, я согласна.

Виталик усмехнулся куда-то в сторону и, обернувшись ко мне, иронично подытожил:

— Хоть бы полдня взяла на размышление, — потрепал он меня по волосам. — Я бы помучался, потерзался сомнениями.

— Ты прав, мне нужно подумать, — в тон его реплике ответила я. — Думаю, пару неделек хватит.

— Ну, знаешь ли, дорогая, — шутливо возмутился он. — За пару неделек может конец света наступить. А вдруг я уеду в командировку и встречу там какую-нибудь грудастую блондинку. Ты об этом не подумала?

— Если тебе нравятся грудастые блондинки, — продолжала я ерничать, — то, внимательно присмотревшись, ты поймешь, что тебе давным-давно стоит прописать очки. Потому что я не только не блондинка. Но даже не грудастая.

— И не знаю, что на меня нашло, — улыбаясь, вздохнул Виталик. — Но кажется, мои вкусы кардинальным образом поменялись. Моя избранница — не блондинка. Это немыслимо.

С этими словами он схватил меня в охапку и закружил по кухне, осыпая поцелуями и вновь срывая одежду…

КАК СБЫВАЮТСЯ ПРЕДСКАЗАНИЯ

С утра мы завтракали вместе — я, Виталик и Андрюшка. Андрюшка поедал свои хлопья с молоком, мы с Виталиком ели кашу и пили чай. Почти семейная сцена.

Аля, а ты на выходных что будешь делать? — Вдруг спросил Виталик.

Пока не знаю. У нас стандартная программа с Андрейкой — прогулки по городу. А что?

Приглашаю тебя на выходные за город вместе с Андрюшкой. Поедешь? — Спросил Виталик.

Конечно, с удовольствием! — Обрадовалась я. — А куда?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза
Салюки
Салюки

Я не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь. Вопрос этот для меня мучителен. Никогда не сумею на него ответить, но постоянно ищу ответ. Возможно, то и другое одинаково реально, просто кто-то живет внутри чужих навязанных сюжетов, а кто-то выдумывает свои собственные. Повести "Салюки" и "Теория вероятности" написаны по материалам уголовных дел. Имена персонажей изменены. Их поступки реальны. Их чувства, переживания, подробности личной жизни я, конечно, придумала. Документально-приключенческая повесть "Точка невозврата" представляет собой путевые заметки. Когда я писала трилогию "Источник счастья", мне пришлось погрузиться в таинственный мир исторических фальсификаций. Попытка отличить мифы от реальности обернулась фантастическим путешествием во времени. Все приведенные в ней документы подлинные. Тут я ничего не придумала. Я просто изменила угол зрения на общеизвестные события и факты. В сборник также вошли рассказы, эссе и стихи разных лет. Все они обо мне, о моей жизни. Впрочем, за достоверность не ручаюсь, поскольку не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь.

Полина Дашкова

Современная русская и зарубежная проза