Девочка. Книга первая

— Доброе утро, — тихо произнесла я, но, внезапно услышав на заднем плане мужские голоса, предположила, что он на встрече, и быстро добавила: — Если я не вовремя, я перезвоню в другое время.

— Что ты хотела? — коротко спросил он.

— Я бы хотела в субботу поехать домой к отцу. У папы сегодня день рождения и мы хотели на выходных отметить праздник небольшим кругом близких друзей.

— Нет, — спокойно отрезал Барретт, но я, предполагая такой ответ, продолжила:

— Тогда в воскресенье. Может быть, я могу…

— Нет, — все тем же спокойным тоном прервал меня Барретт.

— Отец очень хотел меня видеть… — произнесла я, но уже понимала, что дальнейшие уговоры бесполезны.

— Не обсуждается, — отрезал он.

Этот человек был непробиваем. Вести с ним беседы было одним сплошным удовольствием — удивительно развернутые предложения и великолепно обоснованные ответы.

— Еще вопросы?

Вопросов у меня не было — но у меня было желание наступить со всей силы пяткой ему на ногу и назвать Тираном. Но я держала себя в руках и, лишь сглотнув досаду, бесшумно выдохнула.

— Нет вопросов, — нахмурилась я и дала отбой.

Несмотря на то, что я была готова к этому отказу, в душе все же теплился лучик надежды повидать отца на день рождения и уехать из этой крепости хотя бы на день раньше, поэтому, отдавая телефон Лату, я опустила глаза, чтобы скрыть свое негодование и плохое настроение от испорченного дня, так хорошо начавшегося.

Четверг проходил неприветливо — небесная канцелярия напомнила нам всем, что осень вступила в свои права, и подтвердила этот факт дождем и штормом на море. Я смотрела на большие вздымающиеся волны, которые разбивались о берег, превращаясь в белую бурлящую пену, и мне казалось, что природа своим ненастьем вторила в унисон моей грусти.

Весь день тянулся, словно липкая вязкая нуга, и я полностью погрузилась в учебу, в сотый раз дав себе обещание больше не думать о моем Тиране.

Вечером, перед сном, я почувствовала ноющую боль в низу живота, грудь уже днем налилась, стала твердой, как яблоки, и к ней невозможно было прикоснуться — вероятно, начались месячные, и организм меня об этом предупреждал. Я тут же подорвалась в ванную, но тревога оказалась ложной — мое белье было лишь немного запачкано.

Потянувшись к несессеру, который для меня упаковала в свое время Джулия, я облегченно вздохнула — слава богу, что несессер, в котором были и прокладки в том числе, я переложила в ванную комнату, а то бы и он ушел с сумкой.

Сон не шел, я металась из стороны в сторону по своей большой постели, прокручивая снова и снова один и тот же вопрос у себя в голове: "Почему он не отпустил меня к отцу?" Но другого ответа, кроме того, который лежал на поверхности, у меня не было — хозяин жизни решил таким образом показать, что он распоряжается своей собственностью по своему усмотрению: захотел не отпускать в Порт-Таунсенд к отцу и не отпустил. В такие моменты меня накрывало злыми эмоциями по отношению к Барретту, и мне хотелось сделать ему больно, чтобы он испытал хоть толику той муки, которую он причинял мне своей жесткостью и эгоизмом. Но стоило мне закрыть глаза, как мой Призрак возвращался ко мне, злые эмоции отступали, и я желала только одного — обнять его и уткнуться носом в его плечо.

В пятницу, спустившись вниз чуть позже обычного, Лата на кухне я не обнаружила. Лишь теплый свежеприготовленный омлет и печеные яблоки с медом и корицей были свидетельством того, что парень выполнил свои обязанности шеф-повара и удалился к себе. Завтракая в полном одиночестве, я наблюдала за дождем и ненастьем из теплой кухни и думала только об одном — когда я уже уеду из этой тюрьмы.

Во второй половине дня погода изменилась — из-за туч выглянуло уже садящееся за горизонт солнышко и окрасило небо в яркие багряные и лиловые оттенки, словно сам Моне расписал небесный купол своей умелой кистью. Я смотрела на тихое поблескивающее в вечерних солнечных лучах море, мягкие накатывающие волны и в очередной раз захотела прогуляться босиком по прохладному песку, почувствовать ветер в своих волосах и теплые лучи осеннего заката на своей коже.

Спустившись вниз к позднему обеду, я спросила у Лата:

— Лат, подскажи, как мне выйти за пределы резиденции?

Парень резко обернулся и серьезно посмотрел на меня.

— Зачем?

— Прогуляться по пляжу, — пожала я плечами. — Я, конечно, понимаю, что помещения проветриваются, но сегодня на редкость теплый день, и хотелось бы походить не только на беговой дорожке.

— Извините, нет, — нахмурившись, ответил парень.

Тут я вспомнила, что несколько дней тому назад я просила Лата выпустить меня прогуляться по территории резиденции в саду, но получила отказ и пояснения Лата, что сперва он должен позвонить кун-Ричарду. Я отказалась от этой идеи — напоминать о себе после его похождений в казино с девушками Романофф мне совсем не хотелось, поэтому я предпочла уйти к себе в комнату и больше к этому вопросу не возвращалась. Теперь, понимая отказ Лата, я уточнила:

— Нужно позвонить Ричарду и получить разрешение?