Девочка. Книга вторая

Между тем молодой человек медленно подошел ко мне и прикоснулся к моей щиколотке. Мне показалось, что по моей ноге проползла змея, и содрогнувшись от тошнотворного ощущения я отползла на другой край кровати.

— Тебе мало твоей коллекции? — наконец заговорил отец по-французски.

— Она особенная, — задумчиво сказал парень и, обойдя кровать с другой стороны, почти незаметно притронулся тонкими аристократичными пальцами к моему подбородку, внимательно рассматривая мое лицо. — Выражение глаз… манера держаться… тонкая кость… — и он замолчал. — Чистый алмаз без примесей и фальши.

— Ты прав. В ней чувствуется порода, — кивнул мужчина. — Жалко будет портить такую красоту. Ладно, забирай себе, но если она мне понадобится для дела…

— Отец, я дал тебе слово.

Более ничего не сказав, мужчина встал и направился к выходу, уводя за собой сына, и свою военную свиту. Последним уходил Дуглас — он поставил кресло на место и также молча, избегая моего взгляда, вышел, закрыв за собой дверь на замок.

Я пыталась осмыслить все то, что со мной произошло, и свидетелем чего я стала. Внезапно дверь опять открылась, и на пороге появился Дуглас с подносом в руках, на котором дымился суп и горячий чай. Ну уж нет, есть я здесь не стану — меня усыпят и перевезут в дом этого араба, который планирует сделать меня жемчужиной. Поставив еду на тумбочку, Дуглас выпрямился, и я увидела рядом с тарелкой ложку, лежавшую на чистой бумажной салфетке. Что-то в этом аккуратно сложенном белом треугольнике мне показалось необычным. Что именно? Она была сложена как-то неправильно. Зачем складывать салфетку неправильно? Я посмотрела на Дугласа: он следил за моим взглядом и совершенно незаметно слегка прикрыл глаза, давая понять, что я не ошиблась. Я поставила поднос перед собой и, поблагодарив парня за обед, взяла ложку в руки. Ничего не сказав, он вышел, а я "приступила" к обеду, рассматривая салфетку. В ней не было ничего необычного. Может быть, в нее что-то завернуто или что-то лежит под ней? Я взяла салфетку в руки и промокнула губы. Нет. Бумага была достаточно тонкой, чтобы увидеть, что внутри ничего нет, равно как и под ней. Если бы на салфетке что-то было написано, я бы увидела. Да и неосмотрительно бы это было — записку легко могут заметить те, кто наблюдает за мной через видеокамеру. Может быть, мне пойти в ванную и рассмотреть ее внимательнее? Если видеокамерами просматривается все помещение, то ванная не исключение. Было бы глупо надеяться на такую оплошность со стороны людей Эфенди. Укладывая салфетку на поднос, я перевернула ее другой стороной и обнаружила, что на ней видны отпечатки букв, вернее текста, словно его писали на бумаге, подложив салфетку под низ. Присмотревшись, я прочла: "Скоро будь готова бежать".

Я сжала салфетку в руках, и мое сердце учащенно забилось — доверять или не доверять Дугласу. Взвесив все "pro et contra", я решила что в данной ситуации прежде всего нужно было выбираться с базы — без Дугласа я этого не смогу сделать в любом случае, а там нужно будет смотреть по обстоятельствам. Это гораздо лучше, чем попасть в дом сына Эфенди и стать "украшением его коллекции". Я вспомнила прикосновения его тонких холодных пальцев к моей лодыжке, и меня передернуло при мысли о том, что со мной могло бы происходить в этом доме.

Пока я осмысливала действительность, я промакнула салфеткой рот и, словно случайно, беря в руки большую чашку с чаем, разлила на выдавленные буквы большое количество горячей жидкости, вскрикнув, якобы от неожиданности, и тихо проговорила, стараясь быть естественной: "Какая же я все-таки неловкая".

Внезапно я услышала взрыв где-то неподалеку, и мою кровать зашатало, словно от небольшого землетрясения. В эту же секунду завыла сирена, и все вокруг погрузилось во мрак. Не успела я выдохнуть, как включилось резервное освещение по центру потолка, заливая все вокруг красным светом и раскрашивая стены в кровавые оттенки. Послышался топот людей, бегущих куда-то по коридору, — определенно, к эпицентру взрыва, а еще через некоторое время дверь открылась, и на пороге появился Дуглас, но не один — он быстро затаскивал в комнату отключенного охранника, вероятно, все это время дежурившего у моей двери.

— Я должен снять с вас устройство, — быстро проговорил он, присаживаясь передо мной на корточки.