Девочка, которая лгала

— Начиная с этого момента, ваши планы были обречены на провал. Потому что каждый из вас видел перед собой не живого человека, а воплощение мечты, проекцию иллюзий. Вы снова почувствовали себя молодым, к тому же Катерина принадлежала к тому самому типу девушки-кошечки, к которому вы питаете слабость. Девица читала книги о Золушках. И пусть принцы в них обычно помоложе, но вы явились как воплощение ее мечты — богатый ласковый папик, который превратит жизнь бедной девушки в сказку. К тому же перед глазами у Кати был яркий пример — нечто подобное произошло с ее родной сестрой.

Вы выглядели преуспевающим, элегантным, галантным, щедрым… откуда бедняжке было знать, что у вас ни гроша за душой? То есть какие-то деньги на расходы еще остались. Но жить вам придется на заслуженную вами пенсию.

Ваши мечты и девичьи грезы Катерины образовали гремучую, как пары бензина, смесь, которая и привела к трагедии.

Я посмотрела в лицо старику и жестко спросила:

— Вы знаете, как погиб Леонид? Слушайте внимательно. Катерина так боялась потерять перспективного папика, что была готова на все. Охранник вашего сына клеился к девушке, однажды она потеряла контроль и убила его. То есть попыталась убить. А Леонид оказался случайным свидетелем. Тогда она убила и его. Оглушила. Отвезла в лес, выстрелила в грудь. Инсценировала убийство неизвестным лицом по непонятным мотивам.

— Вы лжете! — сипло выкрикнул старик, как будто ворон каркнул.

Гоцев поднялся, руки у него тряслись, ствол ружья ходил ходуном.

Ну подойди же ближе…

— Я всегда говорю правду. Ну, почти всегда, — поправилась я. — С этого момента у вас осталась последняя надежда — Луиза. Вы вполне могли бы доказать родство, оформить опекунство, как достаточно близкий родственник девочки. Для этого вам нужно было подружиться со Сташевичем, который распоряжался имуществом наследницы до ее совершеннолетия. Вы возобновили знакомство с этой семьей и настолько очаровали старого адвоката и его жену, что они искренне считают вас невинной жертвой семейных интриг, пострадавшей стороной и своим другом. Кстати, Сташевич так и не понял, что Елизавета Михайловна опасалась именно вас! Иногда мужчины бывают такими наивными…

Гоцев подошел ближе, но все-таки не настолько, чтобы я могла до него дотянуться.

Старик внимательно слушал меня.

Я не могла прочитать по его лицу, что у него на уме.

— И вот сегодня ночью вы разыграли последний акт драмы. Вошли в дом Лазаревых, оглушили Марину ударом по голове, убили Катерину и забрали спящего ребенка. Лу не слишком вас испугалась — ведь вы предусмотрительно познакомились с малышкой. Я запомнила вас еще тогда, в развлекательном центре, только не знала, кто вы такой.

— Если бы не вы, у меня все могло получиться, — проговорил старик.

Голос его звучал слабо, ружье почти выпало из ослабевших рук, дуло касалось пола, если бы он стоял чуть ближе, я могла бы достать его.

— Сдайтесь, мой вам совет. Много вам не дадут, учитывая возраст. Отдайте ружье. И дайте мне связаться с моим напарником. Иначе очень скоро этот дом возьмут штурмом.

Я почти уговорила его! Почти!

Но в эту минуту дверь скрипнула, Гоцев вскинул ружье и обернулся.

В дверях стояла Марина Лазарева.

В руке женщина держала пистолет, дуло упиралось в подбородок Кристобаля.

Я едва не взвыла от разочарования. Это же надо!

Значит, Марина выследила нас до дачного поселка.

Значит, Кристобаль не успел вызвать полицию. Значит, никто не придет нам на помощь.

Я пристегнута к батарее, и на моей стороне танцор танго и чокнутая баба с бесполезным пистолетом в руках. Потому что оружие Ерпылева не выстрелит.

Пистолет охранника слишком долго пролежал в аквариуме. Но Марина этого не понимает.

Как выяснилось, не понимал этого и Андрей Гоцев.

— Отдай мне ребенка, тварь! — успела выкрикнуть Марина и перевела дуло пистолета на старика.

Выстрел из обоих стволов отбросил женщину к стене, и спасти ее было невозможно, даже если бы медики прибыли быстро.

Забегая вперед, скажу, что они приехали только через сорок пять минут, то есть через полчаса после приезда полиции.

Конечно, я воспользовалась паузой, возникшей после выстрела, и разоружила Гоцева. Он весь сразу как-то обмяк и больше не пытался сопротивляться.

Когда старика увели вызванные нами полицейские, Кристобаль подсел ко мне. Наручники с меня уже сняли, кто-то из полицейских накинул мне на плечи куртку.

— Значит, вот так выглядит твоя обычная жизнь? — спросил танцор, не глядя на меня.

— Я предупреждала, — пожала я плечами. — Кстати, советую приготовиться — сейчас тебя будут допрашивать.

— Меня? — искренне удивился Кристобаль. — Я же ничего не сделал. Мы же девочку спасали! То есть ты спасала, а я тебе помогал.

— Хреново помогал, мог бы и получше, — скривилась я. — Это тебе не Бэтмен и Робин.

— А что я мог сделать? — обиделся танцор.

Я не стала говорить Косте, что Лазарева погибла из-за него.

Если бы он не взялся мне помогать, если бы я сама вела машину, я бы обязательно заметила слежку за собой.

Проехали. Пусть живет спокойно.