Девочка, которая проглотила облако размером с Эйфелеву башню

Барак Обама взял медаль на бело-голубой ленточке, сложенной бантиком, которую протянула ему другая белозубая блондинка, также возникшая как по взмаху волшебной палочки, и пришпилил ее к верхней части бикини Провиденс. А потом с чувством расцеловал почтальоншу в обе щеки.

— Thank you, — сказала молодая француженка, польщенная и одновременно обеспокоенная этой прибавкой веса.

Двое мужчин в черных костюмах секретной службы тотчас крепко вцепились в нее, сопроводили к люку самолета и решительным жестом выбросили наружу, пожелав счастливого полета, так что она даже не успела крикнуть: «Джеронимо!»

Провиденс понадобилось несколько секунд, чтобы снова войти в ритм своего полета. Но не успела она в него войти, как опять заслышала глухой рокот. Новый самолет, на сей раз белый и с надписью «ФРАНЦУЗСКАЯ РЕСПУБЛИКА» на фюзеляже, летел к ней, как только что — американский. «Видно, аэропорты закрыты не для всех», — подумала молодая женщина.

Открылся люк, две мощных руки ухватили Провиденс, и не успела она ахнуть, как оказалась перед президентом французов Франсуа Олландом.

— Надеюсь, я первый? — с ходу спросил он ее.

— Да, господин президент, — соврала Провиденс.

— Ну, слава богу! — с облегчением сказал он. — Неужели даже Обама не успел?

— Даже Обама.

— Супер! Знаете, я прыгнул в свой борт номер один «Эр-Франс» сразу, как только до меня дошла эта весть.

— О, не сомневаюсь, господин президент.

Эх, будь она президентшей, она бы уж давно прыгнула в борт номер один «Эр-Франс», чтобы слетать за дочкой. Увы, плебеям вроде нее остается только осваивать полеты домашними средствами, махая руками, как курица крылышками в видеоигре, изобретенной неизвестными гениями.

Подобно своему американскому коллеге, Олланд поздравил Провиденс, правда не прибегая к помощи никаких белозубых блондинок, и вручил ей медаль на голубой ленточке «За заслуги перед Отечеством». В один миг медаль была пришпилена к ее бикини.

— Благодарю вас, господин президент, я очень польщена.

— А откуда на вас эта американская медаль?

— Какая медаль?

— Да вот эта, на вашем лифчике!

— Ах, эта…

— Похоже на американскую медаль Мира! Но вы же мне сказали, что я первый?!

Он выглядел таким же растерянным, как Адам в день Дня матерей.

— О, месье, вы действительно первый.

— Но тогда как вы объясните эту чертову Обамову побрякушку на своих сиськах?

У президента Франции была одна скверная привычка: когда он нервничал, то выражался крайне вульгарно. Видя, что ситуация близка к скандалу, советник президента подошел к шефу и привел его в чувство несколькими убедительными словами.

«— Прошу меня извинить, мадемуазель. Я сейчас слегка нервничаю. И это легко понять: ведь мой рейтинг скоро опустится ниже аргентинского песо.

С этими словами он улыбнулся и расцеловал Провиденс.

После чего грубые руки спецагентов энергично наподдали под зад почтовой Мэри Поппинс и выбросили ее в облака, не дав ей времени выкрикнуть: «Supercalifra gilisticexpialidocious (или «Это антиконституционно»). И она полетела дальше, преисполненная гордости и обремененная еще одной медалью на бикини. Так она и не узнала, какие именно убедительные слова нашептал советник своему президенту, стараясь его успокоить. Государственная тайна.

Кстати, о советниках, президентах и государственных тайнах: политический кортеж на этом не закончился. Вскоре в небе развернулся настоящий балет президентских боингов и аэробусов. Первые лица государств всего мира не могли пройти (вернее, пролететь) мимо «женщины, которая летает». И каждое из этих лиц считало своим долгом пожать ей руку и вручить соответствующую награду. Председатель правительства Испании Рахой прицепил ей шоколадную медаль (экономический кризис обязывает!), президент Путин выдал ей российский паспорт (на случай, если она захочет получить российское гражданство), а госпожа канцлер Германии, прилетевшая, чтобы рассмотреть вблизи ее цветастое бикини, спросила, где она достала такой красивый ансамбль и нет ли там, случайно, таких же, но размером побольше. В общем, весь мир находил поступок Провиденс фантастическим. Да так оно и было. Один взмах рук, и она превратилась в фею, спешившую на помощь своему ребенку.

Только оставшись в одиночестве, Провиденс уразумела, что познакомилась с самыми важными персонами в мире: с Обамой, который пах зубной пастой, с Путиным, который пах банкнотами, и с Олландом, который, будучи истинным французом, насквозь пропах сыром и чесноком. И теперь ей казалось, что она знает их так же хорошо, как старых друзей.

Но она улетела от них не только с запахами.

Ее бикини было обвешано медалями, точно комбинезон десятилетнего мальчишки, записанного в лыжную школу Шамони. А сколько всего ей предстояло рассказать Заире, когда они встретятся, если только девочка уже не узнала обо всем через интернет. И хорошо бы ей узнать — тогда она поняла бы причину опоздания Провиденс. Господи, это первый день ее материнства, а она уже так разочаровала свою дочку. Какой позор!