Девочка, которая провалилась в Волшебное Подземелье и утащила с собой Развеселье

Сентябрь повернулась на оклик так быстро, что чуть не запуталась в собственных ногах. Суббота! Вместе с Гнейсом она бросилась навстречу голосу. Она неслась вдоль двух тонких жил аметиста и золота, мимо вагонеток и наваленных грудами камней, пока не увидела их – всех троих своих потерянных друзей, наполовину торчащих из стены.

У Субботы были свободны руки и голова, и он проталкивался наружу, как пытаются высвободиться из мокрых брюк. От-А-до-Л и Баклажанчик оказались погребены в пещере по самую шею; головы их торчали из стены, как охотничьи трофеи. Сентябрь схватила Субботу за руки. Она тянула изо всех сил и еще немножко сильнее, но он не двигался с места.

– Мы потеряли тебя в книге, – пыхтел Суббота. – И мы, наверно, слишком медленно спускались, потому что вся эта штука вокруг нас вдруг раз – и захлопнулась. Может быть, дверь перебежала в другой том, пока мы были внутри. – Марид содрогнулся. – Ой! – внезапно вскрикнул он, посинев от стыда. – Как же я забыл? – Он закрыл глаза, раскинул руки ладонями вверх и спокойно сказал: – Желаю, чтобы мы все освободились из этой стены.

В следующий миг Вивернарий и Додо уже стояли рядом с ним ровной шеренгой.

– Но ты ни с кем не боролся!– воскликнула Сентябрь.

– Я же тебе говорил, что здесь нет всех этих ужасных условий, – пожал плечами Суббота. – Мне достаточно сильно Захотеть, и желание сбывается.

– Тогда почему у меня не получается хотеть так же сильно? Почему я не могу захотеть, чтобы все мы перенеслись к Спящему Принцу, или, еще лучше, захотеть узнать, как мне соединиться с моей тенью? – Сентябрь с трудом удержалась, чтобы не топнуть ногой от досады. Почему ему все дается так легко, а ей так трудно?

Баклажанчик вспушила зелено-фиолетовые перья:

– Потому что у тебя нет тени, – сказала она. – Ты не можешь творить магию.

От-А-до-Л кивнул.

– Ты и не заметила бы, что не все ладно, пока не попробовала бы сделать что-то недоброе или волшебное, но дикие частички тебя съеживаются и облетают одна за другой. Все потому, что в Небраске они тебе не нужны. Ты, вероятно, думала, что просто взрослеешь. Это обычная ошибка.

– Я думала, что я сама буду решать, какие части меня мне нужны и где!

– Ничего страшного, Сентябрь. Для тебя мы можем сотворить любую магию. Мы поможем. Что бы тебе ни потребовалось, просто попроси своих мальчиков, и мы будем наготове с желанием или заклинанием.

Сентябрь нахмурилась. Она не чувствовала, что внутри ее чего-то не хватает. Но разве она сама не задумывалась о том, как повлияет на нее долгое время, проведенное без тени? Разве не логично, что если Волшебная Страна наверху утрачивает свою магию в пользу Волшебного Подземелья, она, утратившая свою тень раньше всех, тоже должна чего-то лишиться?

– Я сама буду делать то, что требуется, благодарю вас, – ответила она наконец. – И очень вас прошу, перестаньте мне указывать, что мне нужно или полезно, как только я с вами в чем-то соглашаюсь. А главное, перестаньте превращать меня во всякое-разное, если я об этом не прошу, и целовать без спросу тоже прекращайте. Ты украл мой Первый Поцелуй, Суббота. Если я на тебя не накричала, это не значит, что я тебя уже простила. Мне просто было не до того. Я считаю, только мне самой решать, когда мне целоваться или превращаться в зверя! Хотя я не говорю, что быть виверном или феей неприятно…

Сентябрь не удержалась, чтобы не добавить эту примирительную оговорку. Однако она не станет безропотно сидеть и ждать, пока кто-нибудь другой надумает сражаться за нее, говорить от ее имени или загадывать ее желания. Она сама будет делать то, что может! Она много чего уже сделала самостоятельно, кому как не Аэлу это знать? Наверно, только ее милый красный Аэл понял бы, что она не может позволить другим выполнять ее работу за нее. Мама же не стала ждать, что кто-то придет и выполнит ее работу на фабрике. Она делает свое дело сама, и Сентябрь будет поступать так же.

Она сунула руку в карман красного цвета пальто, достала книжечку с волшебными талонами и, прежде чем кто-либо успел возразить, произнесла просто и громко:

– Хочу оказаться рядом с Принцем.

Она оторвала один талон. Талон растаял в руках, оставив после себя завиток зеленого дыма и острый запах нагретой солнцем травы и теплого ветра.

В шахте, прямо рядом с ними, открылся новый ствол, разломив пополам аметистовую и золотую жилы. Разлом зиял чернотой, уходя вглубь. Сентябрь с вызовом посмотрела на друзей.

– Ну что, идете? Или хотите сидеть тут и болтать о всякой ерунде? – Про манеры она все же не забыла и повернулась к ярлоппу: – Сердечно благодарю тебя, Гнейс. Я тебя не забуду, обещаю.

– Ух! – вскричал Гнейс, встопорщив голубой мех. – Ты рубин или турмалин?

Сентябрь наклонилась и подобрала крошечный кусочек янтаря.