Девочка, которая спасла Рождество

Незнакомец поморщился, как от боли. От взгляда, которым одарила мистера Мора Амелия, могла бы замёрзнуть вода. Но мистер Мор не был водой. Вполне возможно, что по его венам не текла даже кровь. Он весь состоял из кожи, костей и злобы, так что ему не было дела до каких-то взглядов.

– Ничего страшного, – сказал мужчина в тесных штанах.

– Увы, мистер Чудовс, не могу с вами согласиться.

– Здравствуйте, – вдруг сказала Амелия. Её покоробило от звука собственного голоса. Он был слабым и дрожащим, и произнесённое слово растаяло, едва сорвавшись с губ. Человек с бородой посмотрел на Амелию с неподдельной грустью. Ей понравился и он сам, и его нелепые штаны, но могла ли она ему доверять? Зачем он пришёл сюда с мистером Мором посреди ночи? Ведь это была не какая-то обычная ночь, а канун Рождества.

– СЭР! – заорал мистер Мор. – ЗДРАВСТВУЙТЕ, СЭР!

– Пожалуйста, – не выдержал Отец Рождество, – не разговаривайте с ней так. Она ещё ребёнок.

Мистер Мор сощурился и пристально посмотрел на бородача. Амелии было знакомо выражение его лица. Подозрение – вот что читалось в его глазах.

– Мистер Чудовс, могу я узнать ваше имя?

Отец Рождество заколебался. Ему ничего не оставалось, кроме как назвать своё настоящее имя.

– Николас, – ответил он.

– Николас Чудовс. Как интересно. Меня зовут Иеремия, Иеремия Мор. Раз уж мы теперь так близко знакомы, буду с вами откровенен. Этой девочке необходимы манеры и дисциплина…

– А ещё счастье, смех и весёлые игры. Три ингредиента жизни.

– Странно слышать такое от инспектора работных домов.

– Просто у меня есть сердце, – сказал Отец Рождество и сурово посмотрел на мистера Мора. Амелия же не могла оторвать от него взгляда. Её живот сводило от голода, а руки горели от мыла, но мозг очнулся и начал работать. Тик, тик, тик.

Николас.

Имя звучало знакомо. Амелия напряглась и поняла, что в жизни не встречала человека по имени Николас. И всё же она откуда-то знала этого бородача. Вот только откуда?

– Мистер Мор, почему девочка здесь, а не в спальне? – напрямую спросил Отец Рождество.

– Потому что она пыталась вылезти через окно, – сказал мистер Мор.

– Честно говоря, я не удивлён.

– Она хотела сбежать. Вот почему мы заперли её здесь и перестали кормить. Она живёт на воде и хлебных крошках.

Амелия увидела, что ночной гость – этот Николас Чудовс – наливается краской от злости.

– То есть вы решили, что после всего этого она захочет остаться? – сказал он, роняя слова, как кусочки льда.

– Мне нет дела до того, что она хочет, – резко ответил мистер Мор. – Кого вообще волнует, чего хотят дети? Важно то, чего они заслуживают. Поверьте, я хорошо знаю, что представляет собой эта девочка. Мать избаловала её. Она не уделяла должного внимания воспитанию дочери. Ей жилось слишком легко. Девчонка была презренным трубочистом и вела себя хуже, чем чистила трубы. Полагаю, если всё время копаться в саже, она неизбежно загрязняет душу.

Слова мистера Мора по-настоящему разозлили Амелию. Гнев всколыхнулся у неё внутри, как вспугнутая щёткой зола в печной трубе. Когда это ей жилось легко? По словам мистера Мора выходило, что до работного дома Амелия была юной королевой Викторией. И как он смел говорить гадости про её маму, когда та давно лежала в могиле?

Тут мистер Чудовс посмотрел Амелии в глаза и сказал нечто очень странное:

– Не знаю, мистер Мор. Я уверен, что можно целиком изваляться в саже, но остаться капитаном.

Да. Теперь Амелия уже не сомневалась. Николас Чудовс подавал ей знак. Он подчеркнул голосом два слова: «сажа» и «капитан». Он прямым текстом намекал ей, что знает про Капитана Сажу.

А потом случилось кое-что ещё более странное. Мистер Чудовс переместился. Не прошёлся по комнате, не пошевелился, а именно переместился так, что никто не заметил, как он это сделал. Только что он стоял рядом с мистером Мором, а потом вдруг очутился в шаге от него. За это время случилось и кое-что ещё. Амелии показалось, будто он наклонился к её уху и шепнул: «Я не мистер Чудовс, а Отец Рождество, и я здесь, чтобы спасти тебя».

Ещё ей показалось, будто после этого он громко позвал своего оленя Блитцена.

Но как всё это могло случиться за одну секунду?

– Мистер Чудовс, вы и в самом деле очень странный человек, – с холодным удивлением заметил мистер Мор.

– Точно, – поддакнула Амелия. Она судорожно соображала, как дать Отцу Рождество знак, что она всё понимает. – Прям как капитан.

Амелия посмотрела на него и попыталась одними глазами сказать: «Ты должен вытащить меня отсюда! Это ужасное место, я здесь больше и дня не продержусь».

К счастью, Отец Рождество прекрасно понимал язык глаз.

– Что ж, мистер Чудовс, полагаю, теперь вы видели достаточно, – решительно сказал мистер Мор. – Давайте подумаем, что бы вам ещё проверить?

Желудок Амелии скрутило от отчаяния. Неужели она останется в подвале? В этот миг девочка поняла, что чувство, которое, как она думала, давно умерло, до сих пор живёт в её душе.

Надежда.

Надежда на спасение.

Надежда на лучшую жизнь.

Надежда на то, что они с Капитаном Сажей снова будут вместе.

Надежда обрести счастье.