Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит

Когда перемахнул через забор, сразу наткнулся на четкий след кроссовок небольшого размера. След глубокий, значит, Бридж несла Тасю на руках. В лагерном бараке я обнаружил люк открытым – и склонился над ним. Оттуда с километровой глубины до меня доносились голоса. Я услышал, как крикнул Дима:

– Я все равно поднимусь! Мне нужно наверх, и точка!

– Но ты даже прикоснуться к себе не даешь, – умоляюще проговорил Борис. – Я только хочу тебе помочь.

– Сам справлюсь! Где вы ее оставили?!

Раздался удивительно собранный, даже почти не дрожащий голос Бриджит:

– Мы остановились вот здесь. Алеша, кажется, что-то услышал и бросился в лес, Иола тоже. Несколько ребят отправились за ними в погоню. Тасе стало дурно, и мы решили, что правильнее будет отнести ее в лагерь. Хонг побежала по следам ребят, чтобы предупредить Алешу.

«Так вот как она там оказалась», – подумал я как-то отстраненно. Отошел от лаза, сел на кровать. Я отчаянно вглядывался в лицо девочки, одержимый надеждой, что сейчас она вдруг шевельнется, откроет глаза. Попробовал растирать ей руки, но только перепачкал ее и себя кровью, стал сдирать наколочку с чьей-то подушки, чтобы вытереть. Я знал: ни за что не спущусь в лаз сейчас, когда они все там в полном сборе. И просто ждал.

Шорох из люка подсказал мне, что кто-то поднимается вверх. Я встал, еще крепче прижал к себе Хонг и застыл по стойке «смирно», перестав дышать. Борис ракетой вылетел через круглое отверстие, приземлился на ноги, молча уставился на меня, на мою страшную ношу.

– Что… как это случилось?

Я рассказал коротко и сжато, словно долго репетировал. Борис слушал молча, ничего не уточнял, не отрывал глаз от Хонг. Когда я замолчал, он сказал:

– Все ясно. Я сам отнесу ее вниз.

– Дима… на поляне?

– Нет, удалось пока увести в спальную пещеру, он ведь на ногах почти не стоит. Лучше прямо сейчас спущусь, пока не вернулся. А где Иоланта?

– Понесла того мальчишку, Женьку, в больницу. Наверное, сейчас уже на пути в лагерь.

– Ты, Леш, пойди встреть ее, – морща лоб, попросил Борис. – Похоже, сейчас нигде не безопасно. И Марк с Вовчиком где-то шляются…

Я глянул на него с благодарностью, понимая, что он попросту дарит мне возможность подольше не встречаться с Васильевым, не видеть, что с ним сейчас творится. И сказал:

– В лагере тоже не безопасно. Эти странные существа, призраки, которые нас атаковали… Бридж видела именно их. Получается, они там, у нас. – Я потыкал пальцем в пол.

– Я тебя понял. Сегодня же соберемся и примем решение. Возможно, даже оставим лагерь. Но пусть сначала хотя бы все вернутся…

Борис повернулся ко мне спиной, подошел к люку, примеряясь, как ловчее спрыгнуть туда с Хонг на руках. Дальнейшего я не видел: пулей вылетел из барака и понесся к воротам.

Глава двенадцатая. Расколотый

Иолу я заметил, едва перелетел через металлический отсек забора. Она медленно брела в сторону официальных ворот, которыми никто из нас никогда не пользовался: похоже, тоже не спешила в лагерь. И смотрела строго себе под ноги, будто что-то искала в снегу. Прыжок – и я очутился у нее на пути.

– Иола…

Она вскинула голову, посмотрела на меня в упор, даже не пряча зареванных глаз.

– Что там с Женькой? – спросил я, первым отводя взгляд.

– Нормально. Я отнесла его в больницу, его там оставят, наверное, на сутки. Врач сказал, что все в порядке, но мальчик сильно истощен, нужна капельница. Возможно, они будут звонить в полицию… И еще я поняла, что я – трусиха.

– Что? – поразился я такому резкому переходу.

– Вот шла и всячески оттягивала время, чтобы подольше не появляться в лагере. Дождаться, пока все хоть немного придут в себя. Хотя к Димке-то это наверняка не относится. Ты его видел? Как он?

– Не видел, – сознался я. – Только слышал, как он кричал, хотел вскарабкаться вверх по лестнице. А ребятам не разрешал себе помочь…

– Господи… – Иола закрыла лицо руками.

– Если ты трусиха, то я вообще распоследний трус и слюнтяй. Не смог туда спуститься, дождался появления Бориса. Он послал встречать тебя.

– Ну, меня ты уже встретил, – печально усмехнулась Иола. – Теперь точно нужно возвращаться.

Мы синхронно повернулись и посмотрели на посверкивающие хромированные ворота лагеря. Прежде за ними для нас начинался удивительный и радостный мир, ожившая сказка, непрерывное приключение. Теперь там были лишь горе, скорбь и опасность. Больше нам не перемахнуть через них с прежним предвкушением чуда.

– В принципе, можно еще в городе Марка с Вовчиком поискать, предупредить, – пробормотал я, понимая, как это жалко звучит. И вдруг спохватился: – Слушай, Иола, о чем мы вообще думаем? Нужно немедленно отыскать тренера Гая! И устроить ему допрос с пристрастием, может, даже в лагерь притащить. Главное, не дать ему смыться из города, ведь он уж наверняка знает, что случилось в лесу.

– Да, точно! – Иола вскинула на меня глаза, в них была… благодарность? Кажется, этот взгляд сблизил нас больше, чем все годы знакомства.

Секунду спустя мы уже неслись по лесу, включив полную атлантскую скорость.