Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит

Действительно, дужка замка была выбита, а войдя внутрь, мы обнаружили каменные затычки отваленными явно в спешке, вход в подземелье открытым. Я рванул вперед, но Иола вдруг произнесла упавшим голосом:

– Подожди немного.

Я замер на месте, оглянулся на нее через плечо: лицо бледное, глаза широко распахнуты.

– Ты что, боишься? – удивился я.

– Нет. Просто давай кое-что обсудим, ладно?

– Давай. – Я прислонился спиной к вывороченному камню: уж слишком странно вела себя Иола, наверняка собирается сказать что-то важное. – Ну, начинай уже!

Но девочка молчала, будто ждала, что я сам догадаюсь о теме разговора. Не на того напала, конечно. Поколебавшись еще пару мгновений, Иола все же заговорила тихим, ровным голосом:

– Алеша, там внизу может случиться всякое. И мы должны заранее решить: если ситуация сделается критической, будем мы бороться за нашу пару или…

У меня затылок стянуло от этих тихих слов. Мысли заметались, как безумные. Я несколько раз глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, а потом спросил:

– Иола, скажи хоть раз серьезно и без приколов: как ты вообще относишься к тому, что мы – пара? Считаешь это ошибкой природы? Или нет? Ну, короче говоря, как ты ко мне относишься?

Выговорил все это и покрепче вцепился в камень, ожидая насмешки или еще чего похуже. Но Иола отвечала тихим, звенящим от волнения голосом:

– Я отношусь к тебе, как и положено у атлантов относиться к своей половинке. Если в нашей паре есть какие-то отклонения, то они почему-то коснулись тебя, не меня.

Я просто ушам своим не поверил, уставился на нее во все глаза:

– Иола… Черт, я был уверен, что ты меня на дух не переносишь. У нас же с самого начала все пошло наперекосяк, верно? Тебе нравился Платон, и этот новый Ванька наверняка нравится, в общем, кто угодно, но не я.

Иола в ответ резко мотнула головой:

– Я знаю, как это выглядит со стороны. Но это не так! Я с самого детства любила тебя и ненавидела одновременно, и до сих пор мне трудно отличать одно от другого. И еще я ждала, когда ты определишься. Потому что я не хочу быть эгоисткой, не хочу ломать твою жизнь! Мне даже подумать страшно, если тебе придется терпеть меня только из жалости, ну, или чтобы не лишаться наших преимуществ. Ой, все! – Она замотала головой так сильно, что аж воздух всколыхнулся. – Нам нужно идти.

– Да, нужно, – промямлил я, ошарашенный ее признанием. – Лучше мы потом все обсудим. И вот что: пару нашу будем сохранять всеми способами. Разве уж совсем безвыходная ситуация…

Выдал все это на едином дыхании – и полез в дыру. Слышал только, как Иола прерывисто вздохнула за моей спиной.

Уже знакомый туннель привел нас в обиталище Печерского. Все так же горели светодиодные лампы, освещая главные магистрали, но никто не вышел нас встречать, никто не попался на пути, даже когда мы добрались до жилых пещер. И мне с каждым мгновением делалось все страшней. А если приор просто устранил здешних обитателей, чтобы завладеть таким надежным убежищем?

Пещеру-кухню заливал яркий свет, на ней царил идеальный порядок, и нельзя было понять, когда здесь в последний раз что-то готовили. Раве что витал чуть уловимый аромат кофе и ванили. Мы стояли у стола и растерянно оглядывались, когда знакомый голос прозвучал откуда-то из пустого угла:

– Ну, привет-привет!

И оттуда появился Игорь, а я и не знал, что за шкафом есть проход. Он вроде еще вытянулся в длину с нашей последней встречи, выглядел как-то взрослее. И поглядывал на нас с насмешливой ленцой.

– Кирка в порядке? – вместо приветствия спросил я.

– А как сам думаешь? – расплылся в улыбке Печерский. – Если я в порядке, то, значит, и она.

Я немного успокоился.

– Молодцы, что пришли, – светским тоном сказал Игорь. – Знаете, хорош тот гость, которого не нужно тащить на аркане.

Эта фраза мне не понравилась, и я решил перейти к делу:

– Ты знаешь Гая Малодия? Он здесь?

– Конечно, – кивнул Печерский. – Тут и его дом тоже.

– Слушай, а ты, случайно, не еще один его сын? – прищурилась Иола.

Игорь с готовностью рассмеялся:

– Нет, конечно. Гай давно уже разочаровался в сыновьях, которых жизнь с матерями к подростковому возрасту превращает в кисель. Меня он, по счастью, нашел при других обстоятельствах, когда я сделался не нужен вашему Соболю и собственным родителям. Я всем обязан ему и Ордену. Говорю это, чтобы вы понимали расклад.

– Какой расклад?

– Такой, что вам отсюда уже не уйти. И так даже лучше – для вас. Я рад, что смогу исполнить данное Кире обещание: спасти ее брата. Потому что этой ночью ваш лагерь будет уничтожен.

У меня ноги подкосились от таких слов, а Иола, кажется, даже дышать перестала. Но я отчаянно постарался сделать вид, что нахожу такое заявление смешным:

– Кем уничтожен-то? Приор своим сынишкам даст задание?

– Нет, зачем же? Все куда проще: маленькие нелегалы, давно проникшие в ваше подземелье, своими горячими телами испепелят по человеку из каждой пары. А уж сыновья проследят, чтобы оставшиеся в живых бедолаги далеко не разбежались: они нужны приору и мне.

Я почувствовал облегчение, поскольку «маленькие нелегалы» сидели сейчас тихими мышками в моем рюкзаке.