Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит

– Не знаю, – отчаянным голосом повторила Иола. – То есть родители твои в полном порядке, не переживай. В ту ночь приор Гай с сыновьями куда-то исчезли, а Тасю, Ивана и твою сестру, наверное, забрали с собой.

– Разве не их монстры захватили регион?

– Нет, что ты! Это Великий Жрец времени даром не терял, да и народ в Черных Пещерах посообразительней срединников оказался. Тир-Убрель собрал целую армию, они пробились в Срединный мир и уничтожили всех, кто был во дворце. Универсальное оружие Древних, о котором Жрец рассказал под пытками, оказалось только экспериментальным образцом, к тому же неисправным. А когда Тир-Убрель попал во дворец, то немедленно активировал последнюю разработку, пока Орден не очухался. Все, больше ни слова, клянусь!

И Иола накрепко зажала рот ладонями.

Прошла еще пара дней. Ко мне все так же никого не пускали, хотя иногда я слышал, как за дверью Соболь обсуждал с Шакракумором мое состояние. Но директор не заходил, возможно, не мог решиться увидеть меня таким. Да я и сам бы предпочел не видеть такого себя никогда в жизни. Но то, что происходило наверху, меня здорово интересовало, и я снова и снова мучил Иолу расспросами:

– Скажи мне честно, что сейчас происходит там, над нами? Очень все ужасно?

– Вовсе нет, – помотала головой и почему-то вздохнула Иола. – Знаешь, если бы это не было связано с подавлением человеческой личности, я назвала бы это раем на земле.

– Даже так?

– Ага. Все, кто пребывал в анабиозе, разбужены и вышли на поверхность, начали все там перестраивать и приводить в порядок. Мир над нами очень изменился, ты глазам не поверишь. – Она деликатно пропустила слово «своим». – Уже заработали совместные школы для людей и Древних, а Драконьи игры набирают все большую популярность. – Иола скованно улыбнулась.

– Ладно, а как Древние защищают свою территорию? Какая-то непроходимая граница вокруг региона?

– Нет никаких границ, кроме той невидимой, до которой доходит излучение. И еще сверху они установили энергетический купол, чтобы какие-нибудь умники на нас бомбу не сбросили. И заодно защита от осадков и перепадов температур, Древние ведь не привыкли к земным погодным условиям. А что касается границ на земле, то тут все просто: все, кто переходит невидимую грань, хоть рота вооруженных до зубов спецназовцев, моментально меняются и никакой агрессии к Древним больше не проявляют. Многие решают поселиться на этой территории, правда, некоторые отправляются за своими семьями и больше уже не возвращаются. Сегодня стало известно, что правительства десятков стран ведут с Великим Жрецом переговоры о входе в состав территории Древних. Тир-Убрель не скрывает, что пока некоторые свойства человеческой личности подавляются, но настаивает на том, что уже поколение детей, кому сейчас меньше пяти лет, адаптируется к излучению и станет невосприимчивым к нему, как и Древние. А выросшие в мире без зла и насилия, они никогда уже не встанут на путь своих предков.

– Он так и не вернул тело Данко? – вспомнил я кое о чем поважнее.

– Пока нет, – погрустнела Иола. – Да и настоящее тело Жреца так и не нашли. Конечно, есть множество добровольцев, которые готовы отдать ему свои тела безвозмездно и безвозвратно, в том числе и люди. Но Тир-Убрель не находит такой вариант приемлемым. Он поклялся, что в главный праздник Древних – День Истоков – покинет чужое тело, даже перевез в свой дом жену и детишек Данко. Но пока это невозможно: слишком многое на нем держится. Все, отдыхай! – спохватилась она.

– Ладно, – сказал я.

И занялся привычным в последнее время делом: всячески отгонять от себя мучительные мысли. О Тасе, о родителях, о сестре…

А еще часом позже в комнату вошел Эрик Ильич, широко улыбнулся мне и сказал:

– Ну что, Алеша, пришла пора возвращаться на поверхность Земли.

И осторожно сгреб меня с кровати.

Девочка, которая любит

Глава первая. Дивный новый мир

С того дня, как Соболь впервые привез меня в атлантский лагерь, много раз я прибегал сюда с радостью и веселым предвкушением новых приключений. Иногда приносил с собой тревоги и горести, а однажды – с погибшей Хонг на моих руках – невыносимое чувство вины и невозможности что-то исправить. Но никогда прежде мне не было стыдно появляться в лагере. А вот сейчас, когда Эрик Ильич нес меня туда на руках, было почти до тошноты. Я даже представить не мог, какими глазами посмотрят на меня ребята, каково им будет делать вид, будто все осталось по-прежнему.

Путь наш лежал через Нижний мир, и, хотя я все еще был слишком слаб, чтобы таращиться по сторонам, все же отметил, что он вовсе не так обезлюдел, как можно было ожидать теперь, когда Древние вышли на поверхность. Жизнь в подземных пещерах, называемых здесь городами и деревнями, кипела, как и прежде.

Эрик Ильич на мой невысказанный вопрос пояснил: большинство Древних адаптируются к жизни наверху постепенно, а те, у кого в семье маленькие дети или престарелые родственники, и вовсе не торопятся обзаводиться наземным домом, ведь не так уж просто менять веками сложившийся образ жизни.