Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит

– Когда вы только спустились в подземелье, Оно сообщило мне, что четверо идут сюда, значит, за Ним. И что только один из четверых очень опасен. Блокиратор включили еще с утра, но в последнее время я успел притерпеться к этим переходам от атланта к простому смертному и обратно. И я был готов к тому, что в подземелье объявится атлант и, когда блокиратор будет выключен, я должен буду вступить с ним в бой. Но сперва хотел присмотреться к вам поближе. Когда вы устроились на камне, я наблюдал издалека – поближе подойти не решился, при вас могло быть оружие. И увидел, что один – почти ребенок. Я послал Ему мысленный сигнал, что мальчика стоит отпустить: зачем ему видеть смерть, если остальных придется убить? Других я собирался сперва изучить, может, даже пообщаться… Черт, мне все же не хватает общения с людьми! И я хотел, чтобы сперва вы все заглянули в дыру, чтобы я мог вас увидеть и своими и Его глазами, оценить степень опасности. Первый парень мне понравился, я почти уверил себя, что мы сможем найти общий язык, хоть он и из Ордена. А потом пришел ты… Черт, я едва вслух не заорал: «Он враг! Убей его!» И Оно немедленно атаковало вас. И довело бы до конца дело, не выкрикни ты имя Иолы. Тогда я все остановил, потому что мне необходимо было узнать хоть что-то о наших.

Мне почему-то стало почти весело, я дурацки хихикнул:

– Иоле будет приятно узнать, что одно только ее имя спасло наши жизни!

– Но еще приятнее то, что ты выкрикнул это имя на краю смерти, – ткнул меня кулаком в бок Димка. – Надеюсь, Иола узнает эту историю в мельчайших деталях!

Но мои мысли снова изменили направление:

– Слушай, а как же… Ну, та девочка, твоя пара. Ты даже не догадываешься, кто она?

Димка сморщился, помотал головой:

– Откуда? Но, знаешь, думаю, нам очень повезло, что мы не успели узнать друг друга. Как бы мы могли общаться, зная, что с нами сделали, что наша связь… такая? Особенно если у нее была пара и его убили. Или их специально раскололи, чтобы подвергнуть этому кошмару. А так, оказывается, можно жить вполне нормально. Хотя для меня быть атлантом уже не особо важно.

Мы немного помолчали, и Димка снова заговорил напряженным, тихим голосом:

– Знаешь, я часто вижу ее во сне. Нет, не дергайся, не так, как до соединения бывает. Это просто сны, и каждый раз я вижу ее со спины, или издалека, или словно бы в тумане. Я очень хочу увидеть лицо, но всякий раз что-то происходит, и я просыпаюсь просто сам не свой. И только Оно может тогда успокоить меня.

Я не знал, что сказать, и предпочел сменить тему:

– Слушай, там, на камне, еще один наш общий знакомый валяется.

Димка легко подскочил на ноги.

– Карамыш-то? Да я уже понял, Сид четко его описал. Сейчас проведаю Акилу и попрошу литосов доставить этого красавца сюда. Надеюсь, он по пути помрет от страха, иначе даже не представляю, что с ним делать. Нужно кого поужаснее за ним снарядить…

– Не надейся, он крепкий орешек, – хмыкнул я.

– Жаль. А та девочка – ну, чтобы больше к этому не возвращаться, – я думаю теперь, что она не из атлантов, они ведь замышляли и такой эксперимент. Наверное, бедняжка, даже не понимает, откуда на нее такое свалилось.

И Васильев скрылся в палатке. А на меня вдруг словно обрушился свод пещеры. В ужасе и отчаянии я схватился руками за голову. Немедленно рядом снова образовался Димка, – дополнительное зрение! – спросил тревожно:

– Эй, Лех, ты чего? Ранен, что ли?

Я помотал головой, промычал что-то, не имея сил говорить с ним. Васильев еще немного постоял надо мной и снова ушел в палатку. А я на негнущихся ногах отошел подальше, туда, куда не проникало это сияние. Я обо всем догадался.

Как-то разом припомнились Ванькины фразы: «А вдруг с ней в той лаборатории что-то успели сделать?», «Тася сумела отыскать проход в Черные Пещеры», «Таська сейчас на все странновато реагирует»… Вот я чересчур крепко сжимаю руку девочки и привычно извиняюсь, а она смотрит на меня сначала непонимающими глазами, потом испуганными. Вот бросает на меня взгляд, полный грусти и недоумения…

Не помню, сколько просидел вот так на кочке, раздавленный, испуганный. А потом вдруг отчетливо, будто в ухо мне говорили, услышал голос Акилы:

– Да прекращай уже мазать, вдруг пригодится еще кому!

И Димкин:

– Давай подставляй свои раны, герой! А то потом намучаешься лечить такие ожоги. Ты, кстати, отличный воин, я оценил!

И понял, что атлантские способности снова при мне. А скоро из палатки показался Васильев и сказал:

– Ну что, полезли наверх? Покажем этим типам, что они связались не с теми парнями!

– Ты хочешь уйти с нами? – уточнил я. – Просто мне казалось, что ты собираешься остаться вот с этим, – указал рукой на расщелину.

– Конечно, – подтвердил Васильев. – Я обязательно сюда еще вернусь, и очень скоро. Но сперва нужно закончить кое-какие дела на земле…

– Какие дела?

Я так поспешно спросил, что Димка глянул на меня озадаченно.

– Ну, с родителями хочу связь наладить, они, может, меня уже похоронили. Наших всех повидать, с Соболями посоветоваться. Рассказать им про Него.

– А ту девочку ты собираешься искать?