Девочка, которая спит

Мне казалось: будет достаточно одного взгляда на Тасю, чтобы заново влюбиться, и мои попытки обмануть себя окажутся бесполезны. Потом я подумал о племяннице Шакракумора: она постоянно видит своего сына, но ведь не вспоминает его. Хотя он кидается к ней, зовет. А Тася… Тут можно быть уверенным, и полусловом не напомнит мне, что наши отношения в последнее время уже не были дружбой в чистом виде. Так, может, стоит попробовать?

Я склонился над браслетом. И вдруг понял, что не могу этого сделать. Не могу выкинуть воспоминания о Тасе. Ведь это самое дорогое, что есть в моей жизни. Какой смысл быть атлантом, сильным, умным, всемогущим, если у тебя нет таких воспоминаний?

И я честно поведал браслету историю моих отношений с обеими девочками. Я понимал, что Иола все слышит. Ну что ж, пусть знает правду. Не думаю, что это для нее такая уж неожиданность.

Я спрятал руку с браслетом за спину и сказал:

– Прости меня, Иола. Когда я вернусь, мы поговорим с Соболем. Наверное, такие случаи и прежде бывали: ну, когда две половинки не любят друг друга. Ты же тоже наверняка ничего такого ко мне не чувствуешь? Так что не злись.

Последние слова я пробормотал, уткнувшись взглядом в свои ботинки. В глубине души я знал, что напрасно сотрясаю воздух: Иола меня не простит. Она наверняка сейчас в бешенстве. Но не потому, что ей нужен я – просто ей нравится быть сильной, быстрой, владеть всеми науками на свете.

И она мне никогда не простит, если по моей вине все это потеряет. Пожалуй, снова начнет мстить. Хорошо, если только мне, а не Тасе.

Покончив с браслетом, я вздохнул с облегчением. Так бывает, когда долго пытаешься решить задачу на контрольной, а потом захлопываешь тетрадь и сдаешь ее учительнице. Хотя знаешь, что будет двойка, а на душе все равно легко и весело. Двойка-то будет только через пару дней, а до этого еще нужно дожить. Так и я решил пока все забыть. Может, само собой как-нибудь утрясется.

И я пошел в дом. Ребята уже были там, бледные и измученные. Данко тоже выглядел не лучшим образом. Наверное, за этот день они вывернули свою память наизнанку. Хозяин посмотрел на нас сочувственно, а потом сказал:

– Вот что, хватит копаться в себе. Забыли – ну, значит, неважно. Сходите лучше на пир.

– Какой еще пир? – слабым голосом спросила Бриджит.

– Примирительный. Такой всегда устраивают после окончания Турнира, иначе жители еще год бы выясняли отношения. На пиру будут чествовать победителей. Кстати, приведут драконов, особо отличившихся в игре.

Тут я сразу навострил уши. Очень хотелось увидеть дракончика вблизи. Ведь по стадиону они носились так, что и разглядеть толком было невозможно. Ребята тоже встрепенулись.

– А вы пойдете, Шакракумор? – спросил Дима.

Старый флэмм печально покачал головой и едва заметно кивнул в сторону внука. Все понятно, не хочет, чтобы бедный малыш в очередной раз наткнулся на свою чересчур забывчивую мамашу.

– А вы? – в свою очередь спросил я Данко.

Тот поколебался, потом сказал:

– Ну, я уже понял, что вас не стоит оставлять без присмотра ни на минуту.

Хотя я был готов поспорить, что он и сам хочет пойти – ему тоже понравились драконы и их бесстрашные наездники.

В центре деревни под цветущими деревьями был накрыт длиннющий стол, за которым собрались жители окрестных поселений. Нас встретили как своих. Никто больше не орал и не спорил, не пытался выяснять, кто же все-таки победил в Большом Турнире. Данко сразу окружили плотной толпой. Многие хотели узнать о своих знакомых или просто последние новости из покинутого ими мира. Флэмм пытался отвечать каждому как можно подробней. А у нас появилась возможность пошляться безнадзорно. Дима предложил сходить к ангарам и посмотреть на драконов – многие шли в том направлении.

Но едва мы вошли в лес, нас кто-то окликнул. Мы застыли на месте – к нам спешил тот самый тубабот, с которым вчера разговаривал наш хозяин. Мы обменялись приветствиями. Так как местный житель медлил и не начинал разговора, Дима задал ему пару вопросов о вчерашнем Турнире. Хотя, честно сказать, очень странно разговаривать с человеком, у которого на так называемом лице имеется только рот.

– Ребята, я долго думал, стоит ли вам говорить об этом, – наконец решился тубабот. – Неблагородное дело вносить смуту и недоверие в отношения людей одной расы. Но я попросил бы вас быть очень осторожными завтра, когда вы уйдете в пещеру атлантов. Меня беспокоит то, что происходит там в последнее время.

– А как вы можете знать, что там вообще происходит? – не слишком дружелюбно спросил Дима.

Бриджит тут же дернула его сзади за свитер, напоминая об учтивости. Одновременно она занималась синхронным переводом для меня – тубабот говорил на общем языке.

– Такова наша природа, – смущенно, словно оправдываясь, произнес тубабот. – Вступив однажды в мысленную связь с живым объектом, мы продолжаем чувствовать его всю жизнь. Вчера я вступил с атлантами в контакт после долгого перерыва, предупредил о вашем визите. Я чувствовал и до того, а вчерашний контакт подтвердил, что в их пещере что-то изменилось, и не в лучшую сторону.