Девочка, которая живёт

Жила-была девочка Лина, и очень уж она была озабочена тем, как живут другие, что у них есть, а чего нет. Хотела учиться на чужом опыте, чтоб самой потом подняться в этой жизни, чтоб не испытывать боль и чтобы всё у неё было и даже больше. И всем вокруг она завидовала. У той крутая машина, у этой богатый поклонник, а у соседки нуклёвские туфли и пиджак. Она не замечала этого за собой. Ну зависти. Она совершенно искренне полагала, что так и должно быть, что «все так делают и это нормально». Более того, ненормально обратное отношение к жизни – всем помогать, придержать дверь женщине с коляской (кто заставлял рожать), подать нищему на хлеб (ведь все они алкаши), помочь с уборкой в подъезде уборщице, у которой сломалась швабра (фу), присесть рядом с бомжом в метро и поговорить с ним по душам, ведь они зацепились взглядами и узнали друг в друге родственные души (полный алес капут!).

Лина была очень умной девочкой, любила себя, всегда ходила с высоко поднятой головой и в свеже выстиранных и гладко выглаженных блузках. Она ухаживала за собой, достаточно зарабатывала, одевалась и покупала продукты исключительно в приличных магазинах и ежедневно брила ноги. У неё были поклонники, но все чем-то ей не нравились, не угождали и не подходили. У того зубы кривые, хоть и машина дорогая – значит он не любит себя, не ухаживает за собой раз не занимается зубами! У другого лысина раньше времени вылезла, значит, делала вывод девочка (а она, как она думала, разбиралась в психосоматике), он податлив перед женским полом, он допустил, чтоб ему проели плешь предыдущие подружки – он точно не тот! Девочке был нужен Чемпион! У третьего штаны коротковаты, он не смотрит в зеркало перед выходом из дома!!

Впрочем, справедливости ради стоит сказать, что она и к себе относилась весьма и весьма придирчиво. То Лина слишком жирная, то чрезмерно похудела и впали щеки и она стала откровенной уродиной и зомби, то у неё слишком много морщин, то, после ботекса, лицо как неживое и она мумия, то недостаточно хорошо выглажена блузка и её проще порвать и выбросить, чем отгладить – гадина продавщица в магазине – подсунула ей блузку из непоймичего!

И всё то у Лины так получалось смешно и забавно объяснять и обрисовывать подружкам, что они буквально извивались около неё – пошути ну пошути ещё чуток, и ловили каждое её слово, вдох и выдох, каждую деталь в гардеробе, все привычки манеры и повадки поведения. Лина кайфовала и, в общем, считала себя вполне счастливой девушкой. Пока однажды она не столкнулась с невообразимым. Её перестали слушать!

Появилась другая девочка в их компании – кроткая тихая симпатичная и ни чем особенно не выделявшаяся. Вот только было в этой Лизе что-то такое, что привлекало внимание окружающих, примагничивало их, и они не могли от неё оторваться. Она тихо разговаривала, но любое слово, сорвавшееся с её губ, было истинным и всегда сильным. Девочка не любила говорить понапрасну и всё больше молчала и тихо делала свою работу.

Её походка, её жесты, её манеры поведения говорили о ней больше, чем любые слова.

Лина начала ревновать коллектив к Лизе, ведь ей так нужно было их внимание и одобрение, а Лиза, казалось, ничего этого и не замечала. Лина сочиняла, красочно и сочно, небылицы в адрес Лизы, то она её видела с кем-то из начальников наедине, то она видела её в секс-шопе, то видела очень похожую на Лизу девочку вечером блеющей в парке. Лизу это не трогало, вот только атмосфера в коллективе перестала быть лёгкой и непринужденной, она скорее стала гнетущей, а порой и накаленной. Лиза со временем перевелась работать в соседний отдел, они больше не пресекались. И Лине стало грустно. Нет. На лице её по-прежнему присутствовала улыбка, а вот в душе её что-то щемило и резало. Она не понимала, не захотела понимать, что посмотрись она в зеркало тогда, увидела бы уже истертые когда-то новые и такие модные брюки на её с обвисшей кожей ногах, уже изрядно поредевшие волосы, от которых не осталось и близко былого шика и блеска, увидела бы наконец всю лживость и неискренность в глубине своих когда-то искрящихся хоть какой-то, но жизнью, глаз. И пусть эта грусть поселилась в ней ненавсегда, ненадолго, пусть на один короткий миг, но именно в этот самый миг и проснулась её Душа, её изможденная по Свету и Теплу, по невесомому морскому бризу Чистоты и лёгкой Радости Душа. Душа в тот миг и пела и плясала и бесконечно надеялась….

Но Лине было гораздо удобней и привычней в своём амплуа неприступной искрометной и такой всегда весёлой девчушки, что она не захотела ничего менять и гордо пошла в магазин за новыми брюками и свежеразрекламированным средством от выпадения волос.

Мораль сей басни такова – не смотри в чужой карман, сам в него попадешь, смотри в зеркало и уцелеешь.

6.

Шестую сильно полюбила:

6. Не прелюбодействовать. Не изменять себе. Если не хочешь Душой – не делай