Девочка, которой не было. Мистические истории

– А можно как-то найти других спасенных девочек? Пусть они всем расскажут, как ты им помогла!

– Нет! Не ищи их! И не рассказывай никому. Я не хочу, чтобы меня считали убийцей. Лучше пусть никто не знает обо мне!

Катя пообещала молчать: никакого сайта, никаких поисков спасенных.

Девочка чуть приподняла уголки губ, как будто попыталась улыбнуться в ответ, и растаяла. Серая пустота исчезла вместе с ней, в мир вернулись краски и звуки.

Перепуганная Настя протянула руку, хотела дотронуться до подруги, как будто сомневалась: не призрак ли это? Но не смогла: Катю окружал кокон ледяного воздуха. Через пару минут воздух нагрелся, ветер стих, в кустах запела ночная птичка.

– Что с тобой было?

– Потом расскажу. Пойдем домой.

Девочки молча пошли с пустой набережной к людным улицам, к свету фонарей, к шуму машин. А над ними дрожал на ветру клочок тумана, маленькое белое облако.

Прошло два года. Холодным апрельским вечером в Красноярске случилась трагедия: на безлюдной набережной кто-то напал на семиклассницу, которая возвращалась домой от подруги. Девочку нашли утром. Она лежала на асфальте, мех на капюшоне куртки намок и склеился от дождя, красный шарф обвивал тонкую шею. На лице застыла странная улыбка, а в руке девочка сжимала старинный белый зонтик. Убитые горем родители сказали, что никогда раньше его не видели.

Через две недели молодая продавщица круглосуточного магазинчика вышла покурить во двор. Из-за мусорных баков к ней метнулась темная тень. Не успела девушка закричать, как все было кончено: высокий плотный мужчина рухнул как подкошенный, а за спиной у него стояла худенькая темноволосая девочка в серой куртке с капюшоном, в длинном красном шарфе. В руках она почему-то держала старинный белый зонтик. Но когда продавщица пришла в себя и попыталась заговорить, девочки с зонтиком уже не было.

Наваждение Ольга Слауцкая

Мне не дает покоя мысль, из-за какой мелочи я оказался впутан в эту историю. Ничего не случилось бы, если б в тот жаркий июльский день, когда я шел по улице Гоголя, в мою сандалию не попал мелкий противный камушек.

Я остановился, чтобы вытряхнуть его, и оперся ладонью о ближайшую витрину. В ее темной глубине скользнула неясная тень. Я поднял взгляд и застыл. Изнутри на меня в упор смотрела насупленная девушка в старинном платье и круглой шляпке. «Манекен!» – мелькнула мысль. Но тут фигура колыхнулась, стала стремительно менять расплывчатые очертания и вдруг протянула к моей распяленной по стеклу ладони свою прозрачную руку. Я отшатнулся, будто от удара током. Видение растаяло. А вокруг, как ни в чем не бывало, шумел раскаленный солнцем город.

«Нехило мне голову напекло», – подумал я, посмотрел на вывеску и усмехнулся. «Фотоателье „Силуэт“» гласила она. Весьма кстати.

Прозрачная дверь с табличкой «Открыто» легко поддалась и зацепила колокольчик над входом. Под мелодичный перезвон я с облегчением нырнул в прохладу, тень и тишину. После яркого солнца глаза не сразу привыкли к полумраку.

– Вам фото на документы? – спросил звонкий девичий голос.

Вздрогнув, я подался вперед. Симпатичное улыбчивое лицо, возникшее над широкой стойкой, которая разделяла помещение на две части, ничуть не походило на то, мелькнувшее в витрине. И все же казалось знакомым.

– Да, мне на загранпаспорт, – отозвался я, присмотрелся и вдруг вспомнил, где видел эту озорную рыжую стрижку и родинку над губой. С их обладательницей мы как-то пересекались в общей компании. То недолгое знакомство оставило приятное впечатление, и я обрадовался нынешней случайной встрече.

Приветливым кивком девушка обозначила, что тоже меня узнала:

– Кажется, Антон?

– А вы – Юля?

– Проходите.

Юля выскользнула из-за стойки. Я последовал за ней. Тонкая бретелька легкого сарафана вот-вот норовила соскользнуть с загорелого плеча, на котором примостилась разноцветная рыбка-тату. Юля поправила платье, резким движением откинула с глаз неровную челку и жестом пригласила меня в крохотный закуток за шторкой, где на штативе одиноко скучал простенький цифровой «Никон».

Пока она усаживала меня на хлипкий табурет у белой стены, включала освещение и настраивала незамысловатую аппаратуру, мы вспомнили общих знакомых, перешли на ты и разговорились. Выяснилось, что ателье принадлежит известному в нашем городке фотографу Фокину, у которого она третий месяц работала помощницей.

– И как он тебе? – поинтересовался я.

– Ничего так. Только странный, – она неопределенно качнула головой и состроила гримасу. – Помешан на старинных фотках. Ну, знаешь, на всяких допотопных способах фотографии. Я пока еще не очень разбираюсь…

– А сколько платит?

Она назвала сумму вдвое меньшую, чем моя зарплата.

– Щедростью не отличается, – ухмыльнулся я.

– Но «помощница фотографа» звучит лучше, чем «приходящая уборщица» или «официантка летнего кафе», – она выразительно глянула из-под рыжей челки. – Сиди смирно.