Девочка, которой не стало

Annotation

Рассказ-зарисовка на основе реальных событий. Несмотря на реальную основу и прототипы, рассказ — художественный вымысел, размышления и фантазия автора.

Индира Искендер

Индира Искендер

Девочка, которой не стало

— Аида! Там девочку привезли.

Аида нехотя подняла глаза от чашки кофе, которую только собиралась выпить, воспользовавшись небольшим перерывом в потоке пациентов. Сегодня их было на удивление много.

— Почему эти дети вечно лезут не туда, куда надо? Не сидится им, — пробурчала она про себя беззлобно, в несколько глотков опустошила стаканчик — не пропадать же оплаченному напитку — и поднялась. — Иду!

Поправляя белоснежный халат и туго повязанную белую косынку, она вместе с младшей медсестрой, молодой и шустрой Заремой, вышла из столовой в коридор.

— Ну что там опять?

Обе женщины быстрым шагом пошли по коридору в сторону приёмного отделения. Зарема, ярко накрашенная эффектная девушка, затараторила:

— Девочка там. Мулигова.

— Мулигова? — на мгновение остановилась Аида. — Опять? Она же приезжала на прошлой неделе!

— Да, с младшей. Эта старшая.

— И со старшей она приезжала недавно.

Зарема пожала плечами.

— Говорят, упала со второго этажа. У нее лоб кровит и ручки в синяках. Там с ней мама приехала.

— Хорошо, что не бабка.

Зарема кивнула, а Аида поморщилась, вспоминая, какой скандал на ровном месте та учинила им в прошлый раз.

— Да там вроде не очень срочно. Девочка бледненькая, но в сознании. Хотя может быть сотрясение…

Аида слушала ее краем уха. Хоть ее сегодняшняя помощница была во всех отношениях приятной девушкой, Аида смотрела на таких, как она, с легким пренебрежением. Заканчивают толпами медколледжи, чтобы поработать год-два, а потом выскакивают замуж и оседают в семье. На их место приходят новые неопытные медсестры, с которыми надо заново сработаться, объяснить все нюансы, чтобы снова отправить их замуж и ждать очередных «надо-чтобы-невеста-была-с-дипломом». Хорошо еще, что Зарема, несмотря на отчаянное желание понравиться мужскому персоналу больницы, была толковой и в колледж ходила не для галочки, как некоторые — которые потом не могли отличить скальпель от канцелярского ножа.

Наконец коридор закончился. Аида вошла в одну из дверей приемного покоя, куда скорая привозила пациентов, и бросила взгляд на койку. Там, закрыв глаза, лежала девочка лет пяти в футболке и домашних штанишках, босая, с кое-как перебинтованной головой. Опытный взгляд врача сразу приметил мелкие детали: застывшие в гримасе печали губы, покрытые синяками и порезами бледные ручки, почти сливавшиеся с белой обивкой кушетки.

«Надо было постараться, чтобы ТАК упасть со второго этажа», — промелькнуло в голове Аиды, но свои подозрения она пока оставила при себе.

— Мулигова?

Прежде чем приступить к осмотру, она мельком посмотрела на молодую женщину, которая, судя по всему, и приехала с девочкой. Та сидела на стуле в другом конце палаты и безучастно смотрела на кушетку, будто там никого не было. Аида помнила, что ей то ли двадцать два, то ли двадцать три года, хотя из-за усталого вида сейчас можно было дать и все тридцать. Под потертой джинсовой курткой матери виднелось домашнее штапельное платье в цветочек, из-под косынки во все стороны торчали неубранные черные волоски. Макияж яркий, но несвежий. Для того, чтобы в таком виде выйти из дома, женщина должна очень-очень спешить. Или ей плевать на свой вид?

— Да, — ответила посетительница, будто сплюнула. — Здравствуйте, Аида Ризвановна.

— Что случилось?

Пока мать медленно, но связно рассказывала, как ее шилопопая дочь выпала со второго этажа частного дома, где как раз не достроили балкон, Аида приступила к осмотру. Девочка была в сознании и открыла глаза, когда Аида дотронулась до ее лба. Рана на голове оказалась не слишком глубокой, хотя все еще немного кровила.

— Вызови Юнусбека, — велела Аида Зареме, — лучше зашить. Возьми кровь и скажи, чтобы побыстрее сделали.

— А кровь зачем? — насторожилась женщина.

— Вы не видите, какая она бледная? Мне нужно посмотреть уровень гемоглобина.

— Она у нас такая беленькая родилась, — пожала плечами мать. — И потом, как бы вы себя чувствовали, если бы упали со второго этажа? Конечно, она перепугалась.

Аида осмотрела покрытые мелкими синяками руки девочки. На предплечье виднелась пара круглых застарелых шрамов от ожогов.

— А это что?

— Я же говорю, она вечно лезет куда не просят. И падает постоянно. Такая неуклюжая! Маленькая еще.

— Это ожоги?

— Да это еще давно было. Я чай несла, а она под ноги бросилась, вот и получила.

— У нее были еще переломы с тех пор, как она сломала пальцы? — осматривая руки Саиды, Аида обратила внимание на легкую кривизну указательного и среднего пальцев на левой кисти. В прошлый раз, если ей не изменяла память, именно ими она и занималась. Срослись кости, однако, плохо: свидетельство того, что гипс сняли слишком рано.

— Не помню, может быть. — В голосе женщины начало сквозить раздражение. — Какая разница?

— Вы не помните, были ли переломы у вашего ребенка?