Девочка-лед

— Иди сюда, — Рома берет меня за руку и усаживает к себе на колени, хотя я и пытаюсь сопротивляться.

— Ну скажи мне, Лиса, какие советы ты имеешь ввиду? — убирает волосы, упавшие мне на лицо.

— Я про учебу. Ты должен поехать!

— Все, я даже слушать этот бред не хочу. Ты глупая, что ли? Не понимаешь, что тогда нам придется расстаться? Это же другая страна!

— Ром…

— Лисицына, лучше молчи, — сжимая челюсти, предупреждает он.

Какое-то время мы просто сидим и не разговариваем. Я не знаю, как до него достучаться. Стена… Не слышит. Не хочет понять, что нельзя вот так резко взять и перечеркнуть то, к чему шел долгие годы. В учебные заведения такого уровня не берут просто так.

— Слушай, я хотел все это сделать иначе, но раз ты не осознаешь всю серьезность моего отношения к тебе, скажу сейчас, — его пальцы касаются моей шеи и медленно скользят к подбородку. — Посмотри-ка на меня.

Послушно поднимаю голову, и наши глаза встречаются. Никогда еще я не видела Рому таким серьезным.

— Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Хочу, чтобы ты и Ульяна были рядом со мной, — он держит меня взглядом и не отпускает. — Хочу видеть по утрам твое лицо, слышать твой смех, голос. Хочу считать твои веснушки, держать тебя за руку. Хочу попытаться сделать тебя счастливой. Ты просто позволь мне.

Рома режет мое сердце без ножа…

— Черт возьми, да я детей от тебя хочу! Думаешь, шутил там в детской? — он качает головой.

— Ром…

— Ну давай, скажи, что тебе все это не нужно!

— Ты не понимаешь, — сжимаю дрожащими пальцами его руку. — Мои проблемы не должны ложиться на твои плечи. Тебе всего восемнадцать! Восемнадцать, Ром!

— И что? Да, будет непросто, но мы справимся. Не мы первые, не мы последние.

— Рома…

— Слушай, Лисицына, я не пойму, что еще мне сделать, чтобы ты поняла, что у тебя тупо нет выбора! — выдергивает свою руку и встает.

— Что значит нет выбора? — прищуриваюсь я, глотая слезы. — Ты вообще с моим словом не считаешься? Ты сейчас ведешь себя также как они! Только пытаешься ЗА МЕНЯ все решить.

— Да потому что с тобой только так и надо! — заявляет он гневно. — Тебя саму не задолбало выживать одной в этом гребаном мире? Почему так сложно принять помощь от человека, который тебя любит, объясни!

Я просто молчу. Бесполезно с ним сейчас спорить.

— Пойдем, провожу, мне вставать завтра рано на самолет.

— Пообещай, что подумаешь, — молю я.

— Не трепи мне нервы, Лисицына, — ловит меня за руку, вынуждая подняться с лавочки. — С предками и своей учебой я сам разберусь, тебя это касаться не должно.

Хочу отойти и высвободить из захвата свою руку, но Рома только сильнее прижимает меня к себе.

— Угомонись, а, — утыкается носом в мою шею. — Ты же даже не понимаешь, как сильно я люблю тебя. Я ведь дышать без тебя не могу, Ален…

Обнимаю его и уже не пытаюсь сдерживать свои рыдания.

— Лисицына, прекрати, нет повода реветь. У нас с тобой все будет хорошо, поняла меня?

Целует мокрую от слез скулу, спускается к губам, и наш с ним поцелуй выходит особенно отчаянным… Столько в нем обещаний, острой боли и противоречивых эмоций. Тепла, нежности и вместе с тем надрыва. Тысячи нервных окончаний, посылая электрические импульсы, кричат мне о том, что Рома — это все, чего бы я хотела. Но это ведь жизнь, и в сказку, которую придумала для меня Ульяна, я не верю…

Не думала, что смогу полюбить так сильно. Так горячо, беззаветно. Жаль, что понять всю силу и глубину своей любви я смогу лишь тогда, когда потеряю Его, ведь прощаясь с ним на неделю, я даже не представляла, что ждет меня впереди…

*********

Маму из особняка Беркутовых водитель привозит в понедельник. Она, виновато хмурясь, обещает, что к бутылке больше не прикоснется. Объясняет вспыхнувший интерес к алкоголю нервным перенапряжением и неудачно сложившимися обстоятельствами. Некой минутной слабостью, задурманившей рассудок.

Неожиданно признается, что завидует Марине Максимовне, у которой, на ее взгляд, в отличие от нее, в жизни все сложилось. Когда я пытаюсь поинтересоваться, а что собственно «все», мама не отвечает, отмахивается от меня как от назойливой мухи и молча уходит к себе в комнату.

Мир и гармония царит дома недолго. От силы пару дней. Рома по ходу нашего телефонного разговора в очередной раз просит меня съехать к нему на квартиру, но я этого не делаю. Прячу ключи в шкатулку, прекрасно понимая, что маму ни в коем случае нельзя оставлять сейчас одну. Уж слишком велика вероятность того, что она снова сорвется и натворит глупостей. К тому же, к нам опять стали наведываться сомнительные личности из прошлого. Пока была дома, разгоняла их как могла. Иной раз просто не пускала на порог, не обращая внимания на реакцию матери, которая, к моему большому огорчению, снова начала возвращаться к себе прежней.

В четверг иду на работу. Ульяна, как всегда, со мной. Народ активно скупает товары. Наплыв клиентов такой большой, что не успеваешь ни присесть, ни чаю выпить, но зато день проходит быстро. Вот только появление директора и заведующей прямо перед закрытием настораживает.