Девочка-лед

— Как-то поздно стесняться, — заявляет он, продолжая пялиться на меня в упор.

Один бог знает, как меня это выводит из себя.

— Да и к черту тебя! — хватаю одежду, с силой сжимая от гнева губы.

Дрожащими пальцами натягиваю серый свитер на мокрый, спортивный бюстгальтер. Тону в нем, но теплая, гладкая ткань приятно греет кожу, создавая иллюзию мнимого комфорта, а потому, все, что мне остается — просто не думать о том, кому принадлежит этот свитер. Не в белье ведь в конце концов ехать? Я итак сегодня перевыполнила программу сверкания неглиже на год вперед.

Быстрыми, неловкими движениями надеваю спортивные брюки. Все это время Беркутов сверлит меня своим морально давящим взором. Так и хочется подойти и врезать, но я думаю об Ульяне и о том, как сильно хочу ее увидеть. Помогает.

Возвращаюсь за кедами в ванную. Обуваюсь.

Беркут поднимает с тумбочки ключи и выходит из своей комнаты первым. Я плетусь за ним, прожигая ненавидящим взглядом сквозную дыру в его спине. Век бы не видела ни этот источающий пафос дом, ни эту его комнату…

Замечаю на белом полу чьи-то зубы и кровь. Морщу нос. Отворачиваюсь и невольно вздрагиваю. Мы уже почти доходим до лестницы, но внезапно нас окликает мягкий, женский голос.

— Роман Александрович, можно вас на минуту, у нас тут проблема… — замолкает и косится на меня.

— На улице жди, — словно собаке прилетает мне.

Беркутов разворачивается на сто восемьдесят градусов и направляется в дальнее крыло. Туда, где выглядывая из-за двери, его ждет весьма обеспокоенная на вид женщина средних лет. Прислуга? Учитывая, что на ней униформа — вполне вероятно.

Роман Александрович. Фыркаю. Прям коробит! Да кто он такой и чем заслужил подобное обращение от человека, который вдвое старше него?

— Там на полу надо прибрать, — бросает он ей через плечо. Женщина послушно кивает и спешит удалиться, сжав в руках невесть откуда взявшееся ведро.

Я пару минут разглядываю впечатляющий дворец Беркутовых. Все эти вычурные картины (поди какой-нибудь раритетной коллекции), исполинских размеров люстра и эхо: гулкое, раздающееся на весь дом — совершенно лишают уюта этот «музей».

Мое внимание привлекает голос Беркутова и какой-то шум. Любопытство берет верх. Тихо, озираясь, крадусь по коридору и останавливаюсь у той самой приоткрытой двери, в которую он вошел ранее.

— Савелий, слышишь? Давай прекращай.

Знаю, подглядывать нехорошо, но… слишком настораживает тон Беркутова. Заглядываю в комнату. Детская. Это сразу бросается в глаза. На полу все возможные игрушки: железная дорога, мини футбол, качалка-единорог, а еще пазлы. Ничего не понимаю, насколько я знаю, Роман — единственный ребенок в семье…

— Не капризничай. Будь хорошим мальчиком. Я скоро вернусь, а ты пока поспи, окей?

Беркут сидит на корточках, а напротив…

Похолодев от тех эмоций, что завладели мной, в растерянности отступаю назад в коридор. Ощутимо при этом бьюсь головой о дверь. Моя «кривобокость» всегда при мне.

Прислоняюсь спиной к стене, закрываю глаза, но изображение как нарочно никуда не исчезает. Стоит перед глазами и все! Настолько увиденное меня поразило…

Пытаюсь успокоиться и взять себя в руки, но выходит не очень. Зачем, зачем я зашла туда?

Беркутов тут же появляется в проеме.

— Я же сказал на улице ждать! — страсть как недовольно чеканит по слогам, перехватывая мой испуганный взгляд. Стискивает до боли локоть, склоняется ближе к лицу. — Ляпнешь кому — сотру с лица земли! Поняла?

И я ему охотно верю. Нет никаких сомнений в том, что именно так он и поступит.

— Поняла или нет? — встряхивает, сжимая до хруста челюсти, отчего мышцы на скулах проступают еще отчетливее.

Сглатываю. Киваю в ответ. Пораженная тем, что увидела минутой ранее, я все еще стою, привалившись к стене, когда он, разжимает пальцы и направляется к лестнице.

Ватными ногами ступаю по блестящему полу. Спускаюсь вниз по бесконечным ступенькам. Выходим через парадную дверь на улицу. Сперва кажется, что там очень холодно, но постепенно тело привыкает к разнице температур.

К моему великому ужасу, мы идем прямо к мотоциклу. К его Хонде. Стоило бы догадаться. Ох, нет, нет, нет. Пожалуйста, только не это!

— Вызови мне такси, — прошу глухо. Он оборачивается, вздергивая бровь под идеальным углом.

— Четыре утра. Хочешь сгнить закопанной в лесу? Валяй! — цедит, залезая на вгоняющего меня в ужас железного коня.

— Мне совсем не нравится твой мотоцикл! — хмурю брови, выдавая абсолютнейшую правду.

— Я тоже не испытываю восторга от твоего общества! — мрачно изрекает рикошетом. — Села. Не беси меня сейчас, Лисицына!

Он вставляет ключ, поворачивает, и мотоцикл адски ревет. Хочется перекреститься, почитать молитву и потянуть время. Которого в распоряжении я не имею. Понимаю, что иного выхода нет. Тяжело вздохнув, все-таки лезу, неуклюже перекидываю ногу и усаживаюсь позади него.