Девочка Лютого (СИ)

Правда, это не помешало Гордееву перед самым отъездом из города прислать мне сообщение: «Если не совсем дуреха – сохрани этот номер. Иногда жизнь поворачивается так, что гордость отходит на второй план. Г.Д.»

Но всего этого я уже Юльке не рассказываю. Неприятно вспоминать, да и стыдно за свое поведение.

Надо сказать, Денис оказался прав. Что не удивительно, с его-то биографией. Он знал, что говорил.

Наступил момент, и я, засунув гордость подальше, ему позвонила. Случилась сложная ситуация, и ради помощи я согласилась на условия Лютаева.

А Юлька, между тем, продолжает трещать:

– В любом случае, хорошо, что у тебя есть прикрытие в виде Гордеева. Раз он держит контакт с Лютым, я так думаю, у него до сих пор много влияния в городе. Пока не разрешилась ситуация с Каплиным охрана тебе не помешала бы.

– Охрана? – и эта туда же! – Юль, Ярослав без сомнения моральный урод, но он не всемогущий джин! Дома он меня не достанет!

– Тебе виднее, – решает она не спорить.

А я хоть и храбрюсь, но все равно подхожу к окну и с тревогой оглядываю двор.

На парковке возле дома я замечаю троих подозрительных типов, они курят и посматривают по сторонам. Один из них отделяется от группы и заходит в подъезд.

Мне становится дурно.

– Ладно, Юль, мне сейчас некогда, я потом тебе перезвоню.

– Ага, держи меня в курсе! Ты живешь в остросюжетном фильме!

– Разумеется, – бормочу я в трубку, на цыпочках прокрадываясь в прихожую, откуда мне слышно, как кто-то вызывает лифт.

Тебе бы такое кино!

– Пока-пока! – и Юлька отключается, а я приникаю к дверному глазку.

Через несколько минут тип с парковки выходит на моем этаже и крутится на лестничной клетке, вызывая у меня нехорошие подозрения.

Бросаюсь на кухню, хватаю первый попавший нож и прячусь в ванной. Смотрю на свое отражение в зеркале и осознаю, что я этому бугаю ничего не сделаю. Мне просто нечего противопоставить его габаритам.

Меня пробивает холодный пот, еще свежи воспоминания, как меня держали дружки Комолова.

Дрожащей рукой опять достаю мобильник из заднего кармана шорт.

– Макс? – шепчу я в трубку.

– Что случилось? – голос у него напряженный, и от этого моя тревожность только возрастает.

– Во дворе какие-то типы устроили засаду, и один из них сейчас трется у меня под дверью.

– Не волнуйся, Карина, – выдыхает он. – Это мои люди, но мне очень приятно, что ты все же мне позвонила…

Что? Идиот!

– А меня предупредить тебе религия не позволила? – у меня от возмущения толко что пар из ноздрей не идет. – Я чуть с ума не сошла от страха!

Вытираю испарину с лица, снова бросаю взгляд в зеркало, и от увиденного у меня вырывается испуганный крик.

Глава 35. Когда терапия нужна обоим

– Карина! – из трубки раздается оглушающий вопль и какой-то грохот.

Но я уже замолкаю, осознав, что испугалась я напрасно.

Просто кто-то довел меня до паранойи, и нервы мои уже ни к черту.

Раньше я не принимала черный банный халат, висящий на двери, за нападающего.

– Карина, не молчи!

– Все в порядке, ложная тревога, – отчитываюсь я, разглядывая в зеркале кровь на шее.

Решив вытереть испарину, я автоматическим жестом заправила волосы за ухо, забыв, что в этой руке у меня зажат нож. Острие было направлено вниз, и я чиркнула им себе по шее, когда дернулась, испугавшись собственного халата.

Повезло, рана не глубокая и даже почти не кровоточит.

– Что случилось? – на том конце провода настойчиво требуют объяснений.

– Шею порезала, – отвечаю я, не задумываясь, как это звучит.

– Что? – ревет Макс и чем-то опять громыхает. – Ты что там вытворяешь?

– Бреюсь я, неужели непонятно? – ворчу я, рассматривая царапину у основания шеи.

– Дура! – слышу я слова теплой поддержки одновременно со звонком в дверь.

– Это вообще все твоя вина! – возмущаюсь я.

– Впусти меня, идиотка! – колотит он в дверь уже кулаком.

Придется открыть, а то сейчас всех соседей на уши поставит.

Плетусь в прихожую, после адреналинового всплеска, наступает откат, и меня накрывает пофигизм.

– Я чуть от страха не умерла, когда увидела под дверью этого типа, – высказываю я Лютаеву, который сразу же вцепляется в меня и вертит под лампочкой, чтобы оценить серьезность повреждений. – Я не знаю, что ты имел в виду под мерами, которые мне не понравятся, но мне и эти тоже не подходят.

– Ничего потерпишь, – отрезает Макс. – Но упрек учел. В следующий раз предупрежу.

Вот как с ним разговаривать?

Макс судорожно прижимает меня к себе и обнимает так крепко, что мне становится трудно дышать.

– Да отстань ты, – я вяло отбиваюсь от ощупываний. – Я больше напугалась.

– Надо обработать, – шепчет он и за руку ведет меня на кухню, где, не спрашивая меня ни о чем, лезет в холодильник за перекисью.

Все-то он замечает, все-то он помнит.

– Дай, я сама…

– Нет, – отрезает Макс. – Так мне будет спокойнее.

Вид у него решительный, как у хирурга перед операцией, я решаю не препираться. Пофигизм продолжает цвести.

– Тогда пошли в ванную, ватные диски остались там.

В ванной Макс с непонятным мне выражением долго смотрит на поварской нож, который я бросила в раковине.