Девочка Май

– Может, ты оденешься, а то я захочу все повторить, – закусывая губы, прошептала я.

– А я и не против, – улыбнувшись, ответил он, держа в одной руке сковороду, в другой – чайник, как фокусник, жонглирующий шариками.

Мне казалось, что это все происходит не со мной, я смотрела на него, а в моей груди росло теплое и сильное чувство, оно заполняло каждую клеточку моего тела.

Мы съели его вкусную яичницу, для меня она показалась просто раем, я поняла, что не ела ничего со вчерашнего дня, он пил кофе, и играл на гитаре, и курил. Мне хотелось, чтобы время остановилось и хоть на секунду перестало идти, мне хотелось запомнить эту ночь, эту кухню, его, все до мельчайших подробностей, я словно боялась потерять его, еще не успев обрести.

– Мне пора, дома меня ищут.

– Я провожу тебя, – сказал он, поставив гитару на пол, отчего она издала тихий вой.

Я надела плащ и вышла на улицу, там светило теплое осеннее солнце, ветер обдувал волосы, он подошел сзади и обнял.

– Пойдем, – прошептал он, от его близости по телу пошли мурашки.

Это был теплый осенний день, когда еще осень не наступает, а лето еще не ушло. Желтые листья под ногами шумели и скрипели, как старые усталые старики, и мне казалось, ничто не может испортить этот момент. Из-под ресниц я подглядывала за ним, его красивое лицо было на чем-то сосредоточено, и мне казалось, что он борется сам с собой, но я боялась заговорить и, может, спросить, что его мучает, или, может быть, не хотела знать всей правды. Мы шли молча, он взял меня за руку, у него была такая теплая и мягкая ладошка, что не хотелось отпускать его руки.

Около подъезда моего дома на лавочке сидел Рыжий и ждал меня. На лице у него было глубокое переживание и тревога, он переживал за меня, чувство вины пронзило меня.

Игорь отпустил мою руку, мне так не хотелось с ним расставаться.

– Наверное, вам нужно поговорить, увидимся позже, – сказал он и ушел, оставив нас вдвоем.

Я подошла к Рыжему и села рядом.

– Привет.

– Привет, тебя все ищут, – вздохнув, ответил он, плечи его опустились, словно он переживал большую печаль.

Вина затмила мой мозг, я виновата, что бросила его на дне рождения, виновата, что не предупредила его, он так переживал.

– Прости, что заставила тебя волноваться, но ведь ты знал, что я ушла с ним?

– Как так получилось? Стоило мне отвернуться, ты бросила меня на моем дне рождения? Это не просто очередная попойка, это был мой день, и ты знала, что он для меня значит? Но это еще не все, ты ушла С НИМ?

– Скажи мне правду: почему ты так против? Я люблю его.

– Ты ничего не знаешь о любви, он рано или поздно сделает тебе больно. Я не хочу этого, я против этого, но я понимаю, что слишком поздно и зашло все очень далеко, и эту ночь ты провела с ним!!!

От воспоминания об этой ночи я зарделась румянцем, мне было очень больно слышать эти слова от него, он мой друг, он должен радоваться за меня и принимать мои решения.

– Если ты что-то знаешь, говори мне сразу, ты прав: все зашло слишком далеко и что-то менять слишком поздно. Он невероятный, мне с ним хорошо, я повторюсь: я его люблю! И я не хочу выбирать между вами.

– А больше и не нужно, ты уже сделала выбор. Пожалуй, мне пора, я рад, что у тебя все хорошо.

Он повернулся и пошел, в нем было столько печали, плечи опустились, и мое чувство вины не покидало меня, хотелось подбежать и обнять его и успокоить, пойти гулять, смеяться до упаду, валяться на траве, рассматривая звезды, как раньше, хотелось ему кричать вслед: я все такая же, как раньше, и ничего в наших отношениях не изменилось. Но я стояла, и слезы текли по щекам: похоже, я потеряла друга…

*****

Войдя домой, я слышала, что мама возится на кухне: из крана текла вода и был слышен звук посуды, которую она расставляла сушиться. Я тихо пробиралась в комнату, но мой путь лежал через кухню, и пройти незамеченной мне не удалось.

– Стоять! – грозно сказала мама, держа в руках полотенце. – Не хочешь мне ничего объяснить? – строго спросила она.

Я не придумала себе алиби, поэтому просто сказала, что уснула на дне рождения у Рыжего.

– Почему он тогда тебя искал, если ты была у него?

На это ответить было нечего, и мое алиби разлетелось на мелкие куски. Я долго слушала ее и была с ней согласна, что я неблагодарная дочь, раз так поступаю, но мне всего шестнадцать, трудный возраст, как говорила она, я молча слушалась и соглашалась со всем. Мой приговор был домашний арест, до конца недели.

– Я же буду учиться ходить? – лукаво улыбнулась я.

– Вот учиться только и будешь!

– Ну мне пора собираться, сегодня ко второй паре.

Она грозно посмотрела на меня и вышла из комнаты.

Я встала с кровати, натянув джинсы, собрала учебники, сегодня было четыре пары: история, финансы, алгебра и литература, больше всего я любила литературу, могла написать сочинение за минут пять – фантазия била ключом, может, когда-нибудь я тоже стану писателем?

Я побежала, крикнув маме, что ушла, и выпорхнула из дома.

На лекциях я ничего не слушала, думая о нем, я старалась вникнуть, что говорил учитель, но все равно все мысли возвращались к нему.