Девочка на две недели

Официант. Обязательно надо. Такая девушка уехала надо отметить!

Федор оказывается на улице. Там же возникает попутчик. Он стоит, постукивая ботинком об асфальт, будто бьет копытом.

Федор. Ну, что — клюет?

Попутчик /ответив кисловатым жестом/. А ты чего один? Девушка твоя где?

Федор. Отпуск кончился, уехала. Теперь вольный казак.

Попутчик. А-а…

Федор. Чего тут вообще, вечерами-то?

Попутчик. Да чего? Танцы в доме отдыха. Но это бодяга. /Вздыхает/. Еще, вон, санаторий есть.

Федор. А там чего?

Попутчик. Да тоже танцы. Один черт.

Федор. Небогатый выбор.

Попутчик. В Сочи — хоть в цирк сходить можно.

Федор. Ну, ладно, будь здоров. Спать пойду. До завтрашней «пули».

Попутчик. Оно бы и сейчас неплохо. Напарник мой, правда, в кино хотел, но если свистнуть — как лев примчится.

Федор. Пусть смотрит кино. Картежничать вечерами на юге это уж последняя стадия…

Федор отходит в сторону. И вот он уже в той самой комнате в доме Самвела выставляет бутылки на стол. Входит Самвел с двумя бутылками, вина.

Самвел. Зачем деньги тратить? Когда свое есть?

Федор. В другой раз. Сегодня женщин нет, можно — водку. Садись, Самвел.

Самвел. Спасибо. Только давай сегодня понемножку.

Федор /наливая водку в стаканы/. А нам много и не надо. Будь здоров!

Самвел. Спасибо. Ты тоже будь здоров. Чокаются, пьют.

Федор. Завидую тебе — четырех мужиков вырастил.

Самвел, Ты тоже вырастишь. Давай за детей! Чокаются, пьют.

Федор. Пока мои дети народятся, твои внуки в школу пойдут.

Самвел. Твои тоже пойдут. Раньше, позже — все пойдут.

Федор. А теперь давай по полному — за Зойку. Чтобы ей ехалось легко.

Самвел. Вот это правильно. Пусть едет легко. Хорошая девушка. Москвичка.

Федор. Ни сцен, ни обид. Только записка и букетик.

Самвел. Добрая девушка. Нежная.

Федор. Где-то у меня ее телефон был. Рабочий. Бумажка с телефонов. В карман я ее, что ли, сунул? /Рывком вытаскивает чемодан, роется в нем. Достает бумажник, вытряхивает на стол документы, деньги. / Черт, куда ж я ее сунул?.. А это еще что? Вот тебе раз! Самвел, это же Зойкины деньги.

Самвел. А почему у тебя?

Федор. Сама отдала, еще в поезде. Думал, пусть лежат, целее будут, перед отъездом отдам. А теперь, значит…

Самвел. Вот и разбогател.

Федор. Разбогател… Слушай, у нее даже на вагон-ресторан нету. Двадцатка всего и была!

Самвел. Если без плацкарты — хватит.

Федор. Но как же это вышло-то?

Самвел. Ты меня спрашиваешь?

Федор, Где-то была бумажка с телефоном…

Самвел. Человек не иголка, найти можно.

Федор /берет Зоино письмо, читает/. Родной мой мальчик!.. /Опускает голову./

В глубине сцены появляется Зоя.

Зоя. Родной мой мальчик! Вот и пригодилась двадцатка, которую ты так неосторожно мне оставил. Женщина проявила независимость. Не хмурься и не сердись за внезапное бегство — я просто боялась официального прощания и вынужденных слов про будущее. У нас с тобой нет будущего, я это быстро поняла. Что ж, зато теперь есть прошлое. Я где-то читала, что некоторым больным, чтобы сердце не остановилось, зашивают под кожу маленький моторчик. Сейчас и у меня есть такой моторчик — наши четырнадцать дней… За меня не беспокойся — по рукам не пойду и в монастырь не постригусь. Этим летом поступлю в институт, на вечернее или заочное. Ты так хотел, и я поступлю. Помнишь, тогда ночью ты подарил мне свои глаза? Спасибо, милый, я теперь на многое в жизни буду смотреть твоими глазами… А тебе желаю здоровья, радости и женщину, от которой ты захотел бы детей. Прикасаюсь к тебе. Твоя девочка на две недели.

Зоя исчезает.

Федор. Видишь — букетик оставила. /Берет букетик. / Давай закончим?

Самвел. Давай сегодня — хватит. Извини, конечно, но лучше сейчас лечь.

Федор. Лягу, куда денусь… Чего-то плечо тянет.

Самвел. Левое?

Федор. Вот здесь.

Самвел. Это сердце. Просто в плечо отдает. У меня тоже было.

Федор. Ерунда, мышцу потянул. Сердце у меня никогда не болело.

Самвел. Тогда получается — в первый раз. Но ты не огорчайся: болит — значит, есть…