Девочка на шаре

Неужели это та девчушка, что закрывала ему лицо и плакала вместе с ним после самоубийства Лары, та, что приходила сидеть у его постели, из глаз которой лилось такое сострадание, что он не мог в них смотреть, та, что, смешно выбрасывая ноги, прыгала через сугробы в подворотне, закидывая вверх, к спутнику, счастливое лицо, когда он, вжавшись в стену, сжимал в кармане пистолет? Неужели она? Он узнавал и не узнавал ее.

— Вы как здесь? Откуда? — бормотал он.

— Меня Кторов позвал. Мы с ним познакомились в парке. Я там делаю фото. «Моментальная фотография». Не видели?

— Да… Нет… Я в парке редко… Работа…

— Приходите, я вас сфотографирую, — просто сказала она. — Я ведь теперь здесь живу, с прошлой осени. Не знаю, впрочем, надолго ли.

Вдруг на него упала паника: надолго ли? А что, если уедет? Вот прямо сейчас возьмет и уедет? Он почувствовал, как от страха похолодели руки и затошнило. Лицо покрылось испариной. Между тем она продолжала болтать, не замечая его изменившегося лица:

— Хороший трюк мы придумали с Кторовым? Я целую неделю репетировала. Знаете, как трудно стоять на шаре! А Кторов, он гений! — заговорщицким шепотом произнесла она, сделав большие глаза и почти вплотную приблизившись к нему.

Ожогин непроизвольно обернулся на гостей, по-прежнему толпившихся вокруг Кторова. Кторов смотрел на Ленни и… улыбался. Его всегда неподвижное, отвыкшее от усилий мимики, ничего не выражающее лицо было неожиданно расслаблено, как распустившийся по сковородке желток. Кторов улыбался! За все время их знакомства Ожогин впервые видел его улыбку. Да и сам-то Кторов! Сам-то он ожидал от себя подобного выражения чувств? Сам-то он не впервые ли в жизни улыбнулся? Ожогин взглянул на Ленни. Та тоже улыбалась Кторову. Ее улыбка, словно неопровержимое свидетельство преступления, поразила Ожогина. «Так вот в чем дело, — подумал он. — Познакомились в парке… Ну как же… Конечно… Где же еще знакомиться? Печальный клоун и веселый эльф… Почему я сразу не догадался?»

Он не знал, как ему теперь быть. Ленни, приплясывая рядом, протягивала бокал шампанского, который сняла с подноса официанта. Следовало взять, поблагодарить, чокнуться, выпить и продолжить легкий разговор. Но он уже понимал, что не сможет этого сделать.

— Мне пора, — сухо сказал он, не извинившись и не объяснившись, и быстро вышел из зала, оставив Ленни стоять с бокалом в протянутой руке, с недоумением и обидой, написанными на ее подвижном личике.

Глава 2 Прогулка по «Новому Парадизу»

Ленни прожила в Ялте всю зиму, наслаждаясь свободой и одиночеством. Из Харькова, от той комической стрельбы в цирке Муссури — безумный Неточка против растерянного Станиславского — она бежала как из кошмарного сна. И когда стояла поздним вечером на симферопольском вокзале, думала, что вынырнула из одного сна в другой: гонка киношных машин прервалась, и главными стали светлячки, лукаво поблескивающие в темноте. Наступил покой — как ни странно.