Девочка на шáру

— Ах, да. Когда мои финансовые дела пошли на убыль, а следовательно, не пополнялись и сбережения для дочери, я со своей болью пошла к Ивану. Он же был самым главным в государственной комиссии.

— И что?

— О, этот молодой человек — очень знаменитая личность в известных кругах. Самый молодой профессор археологии, фанат своего дела.

— Я заметила, — кивнула Яна.

— Но он еще и один из самых богатых людей мира, — добавила Барбара.

— Да что вы? — удивленно вскинула брови Яна.

— Имеет гражданство нескольких стран, занимается благотворительностью, знает кучу языков, — перечисляла Барбара.

— Понятно, он святой, — вздохнула Яна.

— Но я не могу по-другому к нему относиться, хотя согласна, что, наверное, не объективна. Ведь именно Иван оплатил операцию Николетте и все лекарства на реабилитационный период.

— Вот как? — протянула Яна и подумала: «Вот, значит, почему Барбара закрыла глаза и на вакханалию вокруг дома. Ведь Иван — ее благодетель».

— Теперь я вам все и рассказала, — подытожила Барбара. — Судите меня, я виновата, что не поставила в известность вас, хозяйку и владелицу, о происходящем в доме. Я признаю свою вину.

— Расслабьтесь, Барбара.

— Я думала, что как-нибудь смогу разобраться во всем, заработать на лечение дочери и потом вернуть все как было, чтобы вы не заметили.

— Ладно, замяли, — махнула рукой Яна, — переживу как-нибудь ваш обман, главное, что Николетта спасена.

— Да, она уже с нами, но… Ее постигла другая напасть, — грустно проговорила Барбара.

— Что такое? — испуганно спросила Яна, почему-то решив, что теперь Николетте требуется пересадка почек или печени.

— Моя девочка до беспамятства влюбилась в своего спасителя.

Яна вспомнила великолепную фигуру Ивана и его дерзкие глаза и решила: «Да, немудрено, я и то с трудом устояла перед этим типом». Вслух же сказала:

— Он имел наглость обольстить больную девушку?

— Нет, что вы, Яна! Почему вы так предвзято относитесь к Ивану? Он порядочный, воспитанный человек и не давал Николетте ни малейшего повода. Я лично была свидетельницей их встреч. Дело в том, что Николетта — девушка очень романтическая и впечатлительная, и с чего она вдруг взяла и влюбилась, я не знаю.

— Почему вы уверены, что он без греха? — возразила Яна.

— Яночка, я хоть и старая, но глаза имею. Я же вижу, что он красавец-мужчина, и понимаю, что и он сам про себя все знает. Я вижу, как на него смотрят женщины, но видела, что по отношению к Николетте он не делал никаких поползновений. А почему вас так это интересует? Тоже попались под его чары? — прищурила глаза старушка.

— Конечно же нет! — фыркнула Яна. И тут ее взгляд упал на коробки с пиццей. — Ой, Барбара! Я же заказала своим уставшим спутникам по порции пиццы! Отнесите им, пожалуйста, пока она еще теплая.

— Яна, на дворе ночь, и когда я час назад заходила к Вере — приносила полотенца, — она уже ложилась спать.

— Вот черт! А вы не хотите поужинать?

— Нет, Яночка, я на ночь такую пищу есть не могу.

— Хорошо, Барбара, не смею вас больше задерживать. Последний вопрос: сколько постояльцев сейчас у нас в доме?

— В правом крыле, под которым развернулись раскопки, никто не живет. Да там и невозможно жить, даже при закрытых окнах внутрь все время просачиваются пыль и песок. А в левом крыле живут несколько людей, и Иван Соло в том числе, — лукаво посмотрела на Яну Барбара. — Его апартаменты вторые.

— Вы думаете, я побегу к нему ночью? — спросила Яна удивленно.

— Кто знает… Вы оба молодые, вы, Яна, не замужем, Иван не женат…

— Я люблю другого, а у двери Ивана Соло, боюсь, придется занимать очередь, — ответила строго Яна.

— А других постояльцев, живущих у нас, вы можете увидеть завтра за завтраком с девяти до десяти часов утра. Там и познакомитесь.

— Они кто по национальности?

— У нас как бы интернациональная семья, — улыбнулась Барбара, — есть и ваши соотечественники.

Домоправительница в итальянском исполнении величественно удалилась, оставив Яну в невеселых раздумьях. Ей было жалко выбрасывать пиццу, а разогревать ее утром не позволил бы себе ни один итальянец.

«Не пропадать же добру! Не съем, так понадкусываю», — решила Яна, вспомнив старый анекдот, и, открыв коробки, начала вяло жевать подостывшую пиццу.

Потом, съев задумчиво почти целиком три пиццы (правда, в основном серединки), Яна отвалилась на кровати. Если учесть, что она еще выпила два фужера вина, состояние у нее было соответствующее. «Живот, как у беременной. Вот бы Карл обрадовался! — недовольно подумала она. — Разве можно столько есть? Слопать ночью три пиццы… Сумасшествие! Я теперь и заснуть не могу, бедный желудок будет работать всю ночь».

Яна села на кровати, сунула ноги в сабо, ослабила поясок на талии и решила прогуляться по замку. Помнится, у Барбары на кухне была аптечка, в ней наверняка должна быть смекта или еще что-нибудь в том же роде. Надо помочь организму переварить съеденное.