Девочка на войне

– Наколов немного дров, юноша шел домой к матери, как вдруг, – отец вскочил и деланно споткнулся, – переступил порог владений Стрибора. По ту сторону все будто бы светилось золотыми искорками, словно было выстлано светлячками.

Я попыталась представить такой же опрятный и мерцающий огнями закоулок в Загребе, но в последнее время город растерял свою магию.

– И женщина, представшая перед ним на поляне, была столь же прекрасна. Женщины прекраснее он в жизни не встречал.

– Это все неправда! – выпалила я. – Она притворялась!

– Тут ты права. Она была змеей в обличий женщины. Но юноша об этом не знал. Он слепо поддался ее красоте.

– Но мать все поняла.

– Когда юноша привел ее в свой дом, мать тут же увидела, что язык у женщины раздвоенный, как у з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-змеи! – отец высунул язык и по-змеиному зашипел. – Мать пыталась предостеречь юношу, но тот не слушал. Он утверждал, что счастлив. И вскоре они с женщиной-змеей поженились.

Новоиспеченная невестка очень плохо обращалась со свекровью. Та была уже старушкой, но невестка нагружала ее тяжелой работой, заставляла готовить, прибираться и ухаживать за садом. По ночам мать юноши сидела у себя в комнате и в слезах раздумывала, как бы выпутаться из этой беды…

– А дальше? – перебила я на самом интересном месте. – Феи!

– Феи услышали отчаянный зов о помощи. И вот они глубокой ночью прилетели в деревушку на склоне горы и через кухонное окошко залетели в дом.

– А как они выглядели?

– Они были окутаны облачком желтого света, и у каждой – по паре крылышек не толще бумаги, трепещущих так быстро, что их было еле видно! Как у колибри.

Я как-то видела колибри по телевизору. Мне показалось, слишком уж она тяжелая, чтобы так в воздухе зависать.

– Феи подхватили женщину за рукава ночнушки и понесли ее прочь из деревушки, вниз с горы и через рощу высоченных белых дубов – туда, где их дожидался Стрибор, лесной царь. А жил Стрибор в золотом замке, в дупле самого большого и могучего дуба…

– А как он замок уместил в дупле?

– С помощью магии, Ана. И вот, примчали феи старушку к его дереву, и навстречу им выходит Стрибор. «Я СТРИБОР, ЛЕСНОЙ ЦАРЬ! КТО ИДЕТ?» – басом проревел отец точно под стать Стрибору – «Я – Брунгильда, и мой сын взял замуж злую женщину-змею!» – пропищал он.

– Брунгильда? – спросила я.

Меня посмешило забавное имя – отец для этой сказки каждый раз придумывал новое.

– «Ах, да, Брунгильда, о твоих невзгодах я знаю и могу тебе помочь. Как тебе известно, я очень силен и многое умею. – Отец выпятил грудь и упер руки в бока. – С помощью моей невероятной магии я могу вернуть тебя во времена твоей юности. Я заберу твои последние пятьдесят лет, и ты снова станешь молодой и прекрасной!» Женщина обрадовалась, что сможет вернуть свою молодость и вырваться из лап злодейки-невестки. И согласилась. Тогда Стрибор стал стягивать клубы магии со всего леса. – Отец выдержал паузу, одновременно изобразив, как эффектным жестом стягивает магию. – И возникли перед ними исполинские ворота. Стрибор сказал женщине, что стоит ей пройти через них, как она вернется назад во времени. Женщина уже одной ногой ступила за порог, как вдруг спохватилась: «Погоди! А как же мой сын?» Стрибор усмехнулся на такой глупый вопрос: «А откуда ему взяться в твоей новой жизни, в юности?» Тут женщина отстранилась. «Я уж лучше сына сохраню, чем буду припеваючи жить без него», – сказала она. И вмиг, – отец щелкнул пальцами, – Стрибор исчез, и лесные чары развеялись. А злая невестка опять обратилась в змею. Ведь в лес вошла та, кому родные горести были дороже всех благ на свете, и сняла заклятье.

Отец по самый подбородок накрыл меня одеялом.

– Понимаешь, Ана? Даже когда нелегко, за что-то стоит побороться.

– Наверное, да.

На меня вдруг опять навалилась усталость.

– Вот и ладно, – ответил он и поцеловал меня в лоб. – Laku noć.

Он вернул книжку сказок на полку и выключил лампу, а я уткнулась в складки дивана.

4

Два дня спустя в президентский дворец попала ракета. Мы с одноклассниками сидели в убежище и ждали сигнала отбоя, чтобы вырваться из заточения полумрака и плесени. В этом убежище койки были трехъярусные, и, дожидаясь своей очереди на велогенератор, мы затеяли игру, где нужно было вскарабкаться на самый верх и спрыгнуть, а выигрывал тот, кто громче всех шмякался подошвами кроссовок о цементный пол. Наша учительница, которая такие атлетические выходки обычно быстро пресекала, строго велела не переломать кости, но останавливать нас не стала. В этот раз все как-то затянулось. Я мельком оглядела мясника, самоназначенного караульного, с дряблой фигурой, перетянутой кровавым передником. Из нагрудного кармана у него торчала переносная полицейская рация, и он шептался о чем-то с кассиром из соседней лавки. Вдруг мясник обернулся и почти что судорожно стал возиться с дверными засовами – я ни разу не видела, чтобы он так быстро орудовал своими пухлыми руками за прилавком.

– А разве был сигнал? – спросил Лука.