Девочка-наваждение (СИ)

— Алис, хватит! Я пришел, потому что скучаю. Я бы и тогда пришел, как обещал. Но не получилось.

Его слова всколыхнули болезненные воспоминания о бабушке. В груди закололо.

— А ты каждый раз домой так поздно возвращаешься? — следующий вопрос меня удивил.

— Да.

— Пешком?

— Да.

— Не боишься?

— Боюсь, — к чему врать, если каждую ночь душа уходит в пятки.

— Бросай работу, я тебе денег буду давать, — вырвалось у Харламова.

Мне не нравилось, куда сворачивает наш разговор.

Я напряглась.

— За что ты мне будешь давать деньги, Борь?

Он замялся.

— Тебе же жить на что-то надо.

— Но ты не добрый самаритянин, а проституцией я заниматься не планировала.

— Никто об этом и не говорил.

— Говорил. Другими словами, но говорил. Друг твой. И ты теперь также думаешь. Но вот тут вы не угадали. Мне ничего ни от кого не надо! Я сама…

— Хватит горланить, — он схватил меня за руку и дернул в сторону машины, — Домой тебя отвезу. Два уже. Завтра поговорим, когда отдохнешь. Сейчас ты несешь какую-то дичь.

Он весьма ловко впихнул меня в салон и сел за руль.

— Сама она. Самостоятельная нашлась, — пробухтел, заводя машину.

И повез меня домой.

Глава 25

Алиса. Прошлое

Борис отвез меня домой, проводил до дверей в квартиру… И ушел. Правда, перед этим забрал мой телефон и вбил свой номер в список контактов. Я думала, что он попытается зайти в квартиру или будет приставать. Но нет… Здесь парень смог меня удивить. Очутившись дома одна, я добрела до кровати и, рухнув в нее, уснула. Мне было не до душевных терзаний. В школу я проспала. На новом месте ко мне относились лояльно, потому что училась я хорошо. И потому что знали, в каком положении я оказалась. К счастью, директор оказалась знакома с бабушкой. И приходила на похороны. Поэтому я позвонила и сказалась больной. Один день пропусков ничего страшного. Мне нужно выжить, а это оказалось, ой как не просто. Сейчас я думала, какой глупой я была все это время, мечтая быстрее стать взрослой. Моя мечта исполнилась, но как-то криво. Свобода была переплетена с необходимостью. И необходимость, как правило, побеждала. Можно, конечно, бросить учебу. Но я в это вложила столько сил, что сдаться на финише я не могла.

Выспавшись, я отправилась на работу. Борис за целый день не позвонил ни разу. Я уже думала, что вчера мне померещилось. Однако, закончив смену, я обнаружила, что он снова меня ждет. На этот раз с шикарным букетом цветов. Пока он вез меня домой, я уверилась в том, что его интерес ко мне — этот результат какого-нибудь спора, которым решили развлечь себя богатые мальчики. Накрутила я себя не слабо. В результате букет оказался в мусорке, на Харламова я наорала и запретила приезжать ко мне. На следующий вечер я его даже не ждала, полагая, что четко обозначила свое отношение и к нему, и к его внезапно проснувшейся любви. Но не тут-то было. И хотя я не села к нему в машину, он ехал за мной всю дорогу до моего дома. Так мы с ним оказались в конфетно-букетном периоде. Он был таким же странным, как и все остальное между нами. Я скандалила, ругалась, выкидывала цветы и конфеты, делала все, чтобы ему надоело. За это время я успела сдать экзамены, получив высший балл. И выбрать университет, факультет управления бизнесом. Я понимала, чтобы пробиться мне придется пахать так, как никогда до этого. И была к этому готова. Так мне казалось, во всяком случае. Бориса я все так же гнала от себя. Мне было страшно довериться.

После… Я очень хорошо запомнила тот вечер. Мне удалось выскользнуть из кафе незамеченной. Я обрадовалась, так как устала объяснять этому твердолобому, что он мне не нужен. Пошла другой дорогой, очень гордая собой. Помню, что первым меня настиг запах дешевого табака вместе с запахом немытого тела. Потом мне зажала рот шероховатая мужская рука, не давая кричать. Я пробовала вырваться, но меня тащили в кусты, будто я совсем ничего не весила. Из глаз от бессилия текли слезы. Ногти я обломала об незнакомца. Наверное, это был бы последний вечер моей короткой и не слишком счастливой жизни, потому что неизвестному удалось затащить меня в кусты. Если бы я не догадалась укусить его за руку и, когда он отдернул руку, завизжать. Я и не думала, что могу кричать так громко. Оказалось, могу. То, что Боря не психанул и не уехал домой, а разыскивал меня, было чудом. То, что он поехал в ту же сторону, в которую пошла я, было чудом вдвойне. Но когда я увидела, что Борис ударом сшиб с ног напавшего на меня человека, я поняла, что спасена. Они сцепились и стали драться. Я с ужасом следила за происходящим, пока не увидела, что Борис сидит верхом на нападавшем и бьет его по лицу. Я словно очнулась.

— Борь! Борь! Хватит! Убьешь его! Прекрати!

Парень был почти невменяемым.

— Борь! Хватит! Тебя посадят!

Последнее предложение вышло каким-то надрывным, истеричным. Но я ничего с собой поделать не могла.

Поразительно, но именно оно остановило Харламова.

— Переживаешь за меня? — раздался его вопрос в темноте.

Я едва видела его лицо. Может, поэтому отважилась признаться.

— Да, переживаю.

Как хорошо, что он меня не видит!