И он не пожалел. Его девочка всегда будет получать то, что хочет. Она хочет Стального, она его получит! Он ворвался в нее так же стремительно, как она ворвалась в его жизнь. Он слушал её стоны, ловил каждый вздох и думал, что там, наверху, кто-то очень его любит, если после стольких лет горя послал ее. Бог снова захотел услышать свое имя. Не от Стального. От Ани.
— Боже! — шептала она.
И Стальной любил ее без устали. Он забыл про время и пространство. Он забыл про боль и потери. Он впервые за много лет забыл себя самого, растворившись в ней. И где-то там, далеко на радуге, умиротворенно и успокоено улыбнулась его Янка, зная, что вручила Стального в маленькие, но надёжные женские руки.
Аня
Стальной так меня вымотал, что я незаметно задремала и увидела сон. На мокром асфальте лежала женщина. Ее тело было очерчено мелом, а лицо прикрыто свадебной фатой. Я думала, что она мертва. Но она вдруг подняла руку, сорвала с себя фату и бросила в меня.
— Кто вы? — спросила я, поймав фату.
— Меня зовут Яна, — ответила она. — Я его первая настоящая любовь, а ты — последняя. Сбереги его ты, если я не смогла, — прошептала она и исчезла.
Лишь очерченный мелом силуэт начал бледнеть на мокром асфальте.
Я проснулась, еще ощущая тонкий материал фаты в своих руках. Рядом, на кровати, повернувшись ко мне спиной, спал Стальной. Я погладила его широкую и мускулистую спину. Тихонечко, чтобы не разбудить, поцеловала три следа от пуль. Смешной. Он думает, что диктатор это он. Потому что не знает главного: это я — диктатор. Обниму его руками и ногами и никуда не отпущу. Никому не отдам! Потому что он мой любимый шпион. Не Джеймс Бонд, нет. Он — лучше. Седой. Стальной. Мой!