Девочка №13 (СИ)

Что же так больно ранило его в моих словах? Или слова были лишь поводом, а не причиной? Наверное, этого я так никогда и не узнаю…

Два месяца спустя я снова пришла в театр, чтобы посмотреть его новый спектакль. Накануне того дня, о котором я собираюсь рассказать, мне приснился сон: я и он на сцене, занимаемся любовью, вдруг открывается дверь, заходят зрительницы и мы оказываемся, выставленными на всеобщее обозрение…

Практически так оно всё и произошло на самом деле!

Спектакль шёл в малом зале, в котором отсутствует сцена, билет я купила в первый ряд — ему предстояло играть буквально на расстоянии вытянутой руки от меня. За два часа до спектакля представила, как он случайно замечает в первом ряду — всего в полуметре от себя, женщину, которую два месяца назад публично унижал и, пожалев дурачка, позвонила его администратору:

— Хотя я по-прежнему считаю, что его реакция на мои комментарии была не адекватной, а слова, которые он мне высказал не справедливыми…

— Я не хочу этого слушать, — перебила она меня.

— А я уже почти всё сказала, осталось только добавить, что, не смотря на это, я не собираюсь ему мстить или как-либо вредить — пусть не волнуется.

— Он не будет из-за этого волноваться — у него сейчас есть дела поважнее.

— Вот и хорошо.

Кажется, она не поняла, почему я позвонила.

Ирония судьбы ниспослала мне своего рода сюрприз — моё место в первом ряду оказалось крайним. Все входящие зрительницы сразу же утыкались взглядом в меня… Одни разглядывали мою персону с весёлым любопытством, другие — те, чья совесть была не чиста, торопливо отводили глаза, делая холодное, не заинтересованное лицо. Я забавлялась этим вниманием, чувствуя себя этакой скандальной знаменитостью! Мне даже показалось, что у меня сейчас тоже начнут брать автографы, особенно после того, как какая-то наглая девица стала громко рассказывать кому-то по телефону, что я прямо перед ней сижу… Я оглянулась, рядом сидевшие девчонки, нервно захихикали.

Перед началом спектакля меня неожиданно пересадили на единственное место, которое ещё оставалось свободным — оно предназначалось для специально приглашённых гостей. Итак, около сотни женщин, влюблённых в одного мужчину, собрались в крохотном зале, и в первом ряду — в центре, та из них, чьё имя стало нарицательным… Представляю, как тем, кто когда-то приложил немало усилий, чтобы сломать меня, было неприятно и досадно видеть меня вновь, тем более, что выглядела я прекрасно, держалась спокойно и уверенно, не боялась смотреть им в глаза — моя совесть чиста. А они то надеялись, что избавились от меня навсегда, что я уползла зализывать раны, что после такого удара я уже не поднимусь… Ошиблись, сучки! Я сильнее вас всех!

Начался спектакль. Он прошёл мимо, кутаясь в плед и почти задев меня. С лёгким злорадством (вот — будешь знать, как обижать женщин!) я наблюдала, как он напряжённо ищет моё лицо среди сидящих в первом ряду, пока наши взгляды не скрестились наконец-то трагически в безмолвном поединке… Он смотрел пронзительно и пытливо, будто хотел заглянуть в мою душу, просканировать её насквозь — до самого дна. Наверное, пытался понять, действительно ли я не собираюсь поливать его кислотой? В ответ я усмехнулась. Дурачок. Решил, что я ему враг, лишь потому, что я единственная, у кого хватило глупости быть с ним откровенной.

По жанру спектакль был комедией, но он в тот день играл шекспировскую трагедию — что-то вроде "Макбета"! Играл, будто сражался, кому-то что-то доказывая — весь спектакль перетянул на себя, остальных героев низведя до уровня массовки. Пот ручьями струился по его лицу, хотя в зале было прохладно. На лбу вздулась вена. В глазах злые слёзы — без сентиментальности, без жалости к себе. В какой-то момент, когда его лицо было скрыто под маской, принялся кричать на меня словами из роли — что-то яростное, обвиняющее…

Интересно, какого это — быть любимой человеком, способным на такую силу чувств?

Месяц спустя театральный сезон заканчивался новой премьерой с его участием.

Я уговаривала себя, что не хочу на это смотреть. Что игры закончились. Что я его больше не люблю.