Девочка №13 (СИ)

Впрочем, что это я с конца стала рассказывать о своих впечатлениях от спектакля? Вернусь к началу… А в начале я увидела на сцене свою бывшую однокурсницу и очень разволновалась от этой неожиданной встречи! Она играла супругу лорда Генри — красивая женщина, сильный волевой характер. Во время их сцены с Дорианом в голову змеёй заползла мысль: если б ты не бросила институт и стала актрисой, как знать, может, это ты бы сейчас играла на одной сцене с ним… Мысль вызвала какое-то болезненно-тоскливое чувство и я постаралась побыстрее отмахнуться от неё: выбор сделан — глупо сожалеть, тем более, ты всё равно не знаешь, что было бы, если…

Так вот, начался спектакль, все актёры вышли на сцену, Леди Виктория села напротив меня, я цепким женским взглядом стала изучать следы, оставленные временем на красивом лице моей бывшей однокурсницы, краем уха прислушиваясь к тебе, толкавшему речь от лица Оскара Уайльда. Что-то очень заносчивое про зрителей, которые оказались не в состоянии оценить его гениальную пьесу. У меня возникло чувство дежавю — что-то подобное, я уже когда-то слышала, причём от тебя… Да, кажется, примерно полтора года назад — что-то про несчастных и малодушных, неспособных понять великое искусство, которое ты создаёшь. Так, а вот и очевидное сходство между Уайльдом и тобой! Осознание своего таланта и предназначения, и как следствие — высокомерие. Хотя… Может, это просто самозащита?

Сцена любовного объяснения между Дорианом и Сибиллой Вэйн — слишком экзальтированная. Я не услышала ни слова. А вот сцена их расставания, была сыграна внятно и произвела сильное впечатление. Пока Сибилла что-то лепетала о своей любви, не замечая, как меняется лицо Дориана, я не сводила с тебя глаз… Меня поразило, что когда ты начал смеяться злым, истерическим смехом в ответ на её признания, некоторые зрительницы в зале засмеялись вместе с тобой, только другим — весёлым и беззаботным смехом, будто они видят что-то забавное, а не ужасное! (Всё-таки прав был Уайльд — зрители иногда бывают такими тупицами!)

Если подумать, перед нами была разыграна история любви, имеющая отношение почти ко всем собравшимся в тот день в театре, ведь это история любви поклонника к своему кумиру! Дориан полюбил талантливую актрису, но ошибочно решил, что полюбил женщину и добился взаимности, думая, что она нужна ему. Но, если б Дориан полюбил в Сибилле женщину, он бы не расстроился, а наоборот обрадовался, что ему не придётся делить её с театром! Я не судила Дориана за то, что он отверг Сибиллу, отказавшуюся от своего призвания — я его понимала. Мне тоже нужен кто-то необыкновенный.

Второй акт спектакля показался мне более интересным, потому что на этот раз ты не изображал Дориана — ты был им. Да — в образе повзрослевшего и опустившегося (но внешне не изменившегося) Дориана Грея ты был более достоверным и убедительным.

В какой-то момент — всего на минуту, но я вдруг почувствовала сильнейший негатив по отношению к твоему герою (кажется, в этой сцене ты не делал ничего особенного — просто стоял и с самовлюблённым видом трепался о чём-то). А ведь я никогда не испытывала негатива по отношению к твоим героям… Никакому злодейству не удавалось сокрушить броню фанатского обожания! Но вот удалось. Поздравляю.

Подвести же итог своих впечатлений о спектакле "Портрет Дориана Грея" мне хочется, процитировав диалог, который я услышала со сцены вчера вечером:

— Я прочёл Вашу книгу и был околдован ею.

— Я знал, что она Вам понравится!

— Я не сказал, что она мне понравилась…"

Три дня спустя он в своём блоге посчитал нужным рассказать, что же такого личного и своего увидел в гениальном произведении Уайльда… Что-то там про раскаяние и искупление.

А ещё кто-то, прочитав мой комментарий о новом спектакле, который я разместила на форуме одного популярного телеканала, задал мне вопрос, так и оставшийся без ответа — как можно восхищаться и уничтожать одновременно?!

Да, я опять, уже в который раз, терзалась от сильных полярных чувств, разрывавших меня на части. Кажется, я не способна просто любить его, я способна только любить и ненавидеть одновременно! Моё сердце напоминает расстроенный радиоприёмник — на одной волне звучит любовь, на другой ненависть, а иногда я улавливаю лишь глухой треск пустоты… А в моей душе будто борются две силы — светлая и тёмная. Тёмная обвиняет и судит, светлая защищает и оправдывает.