Девочка по имени Солнце

– Наверное, какая-то старуха, у которой вместо сердца пламенный мотор, а вместо мозгов двухпалатный парламент!

Женька перестала плакать и начала злиться, это был хороший знак – она переживет эту ночь и сон ее будет крепким, как и ругательства, которые сыпались теперь из моего мобильника. Хорошо, что я не призналась подруге в своих чувствах к Люку. Теперь, когда появилась таинственная «другая» с парламентом вместо двуполушарного мозга, мой телячий восторг можно было отправлять корове под хвост. А то, кажется, как и Женька, я нафантазировала себе что-то небывалое… забылась…

После разговора с подругой я вышла в коридор. Приложила ухо к двери в мамину комнату – тихо. Я осторожно нажала на ручку, просунула в щель голову. Мама лежала на кровати в обнимку с подушкой. Глаза у нее были красные.

– Ма, хочешь чего-нибудь? – спросила я.

– Иди сюда…

Я залезла к ней под руку, прижалась щекой к плечу.

– Ты из-за папы переживаешь или из-за Вадима?

– Не нужен мне никакой Вадим. – Мама уткнулась носом мне в макушку.

– У тебя сейчас жжет внутри, как будто репей застрял и мешает дышать? – спросила я.

– Угу, – мама кивнула, клюнув меня носом. – А я ведь так и знала, что ты тоже влюблена!

Она перевернула меня на спину и стала щекотать, я в ответ запустила пальцы ей под мышки. Мы катались по кровати и хихикали: боль испугалась щекотки и на время спряталась, затаилась где-то в глубине…

Котиков пробивает броню

Котиков появился у нас дома как старинный друг семьи. Мы с мамой только успели вылезти из кровати, где заснули обнявшись, обессиленные настолько, что никакое горе нас уже не пробирало. А Котиков уже трезвонил в дверь с настойчивостью торговца картошкой или носителя благой вести.

– Дамы! Спасительницы! – Котиков простодушно лез целоваться. – Вы станете первыми читательницами моей новой книги! Только что из печати, буквально тепленькая!

Он размахивал какими-то арбузными брошюрами, а мы с мамой краснели щеками и прикрывали смятые пижамы.

– Знайте, Константин Котиков помнит добро. – Он пригрозил пальцем кому-то над дверным косяком. – Я подписал эти экземпляры для вас! А еще приглашаю совершенно бесплатно на мой новый тренинг «Как найти выход из любого положения».

Я не выдержала и захихикала. Зато мама вдруг на полном серьезе схватила собравшегося было уходить Котикова за грудки и втянула в квартиру.

– Вы позволите? – Она захлопнула дверь за спиной мессии. – У вас есть свободное время?

Котиков растерялся, он смотрел на дверь, как на кладезь упущенных возможностей.

– Надеюсь, речь не идет о годах? – робко спросил он.

Мама уже держала в руках телефон. Котиков побелел и, кажется, готов был пойти клеткой, как его рубаха.

– Полиция! – сказала мама в трубку.

И Котиков привалился к стене, ноги его подкосились.

– Простите, – захохотала мама. – Не удержалась.

После этого она набрала номер и стала звонить по-настоящему.

– Надя! – сказала она. – Мне очень плохо!

– Держись, буду через пять минут, – раздался сонный голос тети Нади.

Котиков ничего не мог понять и все еще держался за нашу стену. Зато мне все стало ясно. Не было силы, манящей тетю Надю отчаяннее, чем чужая боль, – она прилетит к нам очень скоро. Начни сейчас мама рассказывать про Котикова, вопросы посыпались бы, как листья в октябре: что надеть? что сказать? а удобно ли? И в конце концов тетя Надя, конечно, струсила бы и осталась дома, латать свою броню. Хотя было очевидно – они с Котиковым просто созданы друг для друга. Тетя Надя станет доставать ноги у него из-за ушей, слушая истории о том, как Котиков умеет находить выход из любого положения.

– Сейчас придет моя подруга, – предупредила мама Котикова. – Она читала все ваши книги, много практиковала. Думаю, вам будет о чем поговорить. А пока, может, чайку?

– А вам на миг удалось ввести меня в заблуждение. – Котиков потихоньку приходил в себя. – Другой на моем месте мог бы всерьез испугаться. Но меня коснулось лишь легкое замешательство. Вот что значат годы тренировок!

– Вы проявили редкое самообладание, – согласилась мама. – Сохранять вертикальное положение в присутствии моего чувства юмора доступно немногим.

Котиков кивал, кажется, совершенно не соображая, что мама продолжает шутить. Я пошла заварить ему крепкого чаю: стоило как-то подготовить нашего йога ко встрече со своей судьбой.

Судьба не заставила себя долго ждать, она примчалась – решительная и дерзкая, вся в голубом. Тетя Надя была гонима мыслями о мамином несчастье, что надували паруса попутным ветром.

– Таня, что случилось? – Она мыла с улицы руки с тщательностью хирурга, который готовился приступить к тяжелой операции. – Опять мужики?

– Угадала! – соглашалась мама. – Гляди. Один на кухне сидит.

Вытерев руки и закатав рукава, тетя Надя прошествовала на кухню. Не знаю, кого она там ожидала обнаружить – привязанного к стулу папу или Вадима, улыбающегося, точно живая реклама зубной пасты. Во всяком случае, увидев хлебающего чай из блюдца Котикова, тетя Надя не поверила своим глазам. Она сняла очки, но Котиков не исчез, а лишь поплыл и слегка размазался по стулу.