Девочка по имени Солнце

Мама записалась на курсы фотографии и еще в какое-то странное место – то ли тренинг личностного роста, то ли семинар по психологии, – в доме появились книги с пугающими названиями. Например, «Открытие новых возможностей» – мне и старых хватало, с ними бы разобраться, зачем захламлять себя новыми? А еще книга «Обретение гармонии, или Как победить одиночество» – вот честно, лучше бы мама от одиночества спасалась общением хотя бы со мной, чем в компании с книгой, обложка которой казалась залитой томатным соком! И наконец, самая ужасная книга Константина Котикова – «Как влюбить в себя любого (любую)». Не понимаю, зачем влюблять в себя любых, когда есть папа? Это Котиков завернул!

Тогда я наконец сообразила, что все очень серьезно. Мама стала не похожа сама на себя, папу я не видела целыми неделями. Вместо Собакина в доме поселился фотоаппарат. Вот так у меня под носом распалась собственная семья. Как же я могла раньше ничего не замечать? Мне не было никакого дела до родителей, нечего удивляться, что они совершенно отбились от рук. Голова моя в то время была забита мальчишками, точно тугая подушка – ватой…

Мальчишки

Не удивлюсь, если стану старой девой и начну искренне радоваться за подруг, если от них мужья сделают ноги. Уже больше месяца я ни с кем не встречаюсь – кажется, рассталась с Витькой как раз перед тем, как от нас ушел папа, или сразу после, но это уже неважно. Быть может, уход отца зародил во мне недоверие к мужчинам, я начала замечать, что иногда говорю как тетя Надя, которая стала частым гостем в нашем доме. Она и приносила маме все эти ужасные книги в мягких глянцевых обложках. Так вот, у меня возникло ощущение, будто малюсенькая тетя Надя поселилась где-то в районе левого виска, и каждый раз, когда я видела перед собой парня, она стучала острым молоточком, приговаривая: «Все они обманщики, все они трусы!» Я изо всех сил терла висок, только вот настырной тете Наде это было нипочем, она чувствовала себя в моей голове, как и на нашей кухне, совершенной хозяйкой положения. «Вспомни, – твердила она, – чем закончились твои отношения с Пашкой Поляковым? А с Кириллом было лучше? И со всеми остальными тоже не все ладно!» И я тут же припоминала весь свой бесславный «послужной список» (так любил выражаться папа). Наверное, он тоже сидел где-то в моей голове, но сейчас был полностью подавлен авторитетом очкастой женщины в броне…

С Пашкой все закончилось само собой – стоило нам покинуть дачу, как исчезла магия: не стало общих секретов, развалился еловый шалаш. Забылось лето, старый дневник упал на дно ящика, чтобы сверху на него легли учебники, тетради – все то, что необходимо иметь под рукой осенью. Я не слишком утруждала себя занятиями, мама говорила, если бы не лень, я смогла бы многого добиться. Да, бороться за успеваемость я была не готова: зачем составлять конкуренцию тем, для кого важны пятерки в журнале? Оценки меня совсем не волновали. Если у самого Менделеева была тройка по химии, то зачем же мне прыгать выше его великой головы, которой приснилась целая таблица химических элементов? Ученый явно не пренебрегал сном. А взять Ньютона – тот вовсе был последним учеником, пока его хорошенько не вздул один дружок, тогда Исаак вознамерился побороть приятеля в знаниях и вскоре стал лучшим в классе. Видимо, с той поры удары стали хорошей мотивацией к его умственной деятельности, так что в зрелом возрасте, получив яблоком по темечку, Ньютон тут же вывел закон всемирного тяготения. Чехов тоже был хорош, но в своем роде: два раза оставался в гимназии на второй год – его высот неуспеваемости мне не достичь, это я поняла сразу.