Девочка Прасковья

постоянно одолевал сон, и в какие-то моменты я даже забывался, и мне чудились

какие-то сцены из девичьего рассказа, а когда я вновь пробуждался, то стеснялся

переспросить у Прасковьи, чтобы она не подумала, что я сплю. По крайней мере, историю про то, как Георгий победил дракона, я точно проспал. Помню лишь, как

девчонка сказала: «Это случилось в Ливане, близ города Бейрута…»

Поэтому утром, когда мы

поднялись и снова отправились в путь, я осторожно спросил у Пашки: — Паш, а расскажи еще

раз о том, как святой Георгий дракона победил. Мне очень понравилось!

Она не отказала. И вот

что я узнал о той истории, финал которой изображен на гербе Москвы и на наших

монетках.

…Близ Ливанских гор в

глубоком озере поселилось чудовище — жуткий дракон. Каждый день он, взбивая

пену своим змеиным хвостом, выползал из воды на берег. И всех, кто попадался

ему на глаза, он хватал, душил и утаскивал в темные глубины озера. Многих людей

постигла такая участь. Жители города Бейрута не раз ходили сражаться с

чудовищем, но дракон тогда источал из пасти такое смертельное дыхание, заражавшее весь воздух вокруг, что невозможно было к нему и приблизиться.

Местные жители были

тогда еще язычниками. Жрецы пришли к правителю и объявили, что они принесли

жертвы своим богам, и те объявили им, что дракона людям не победить, и, чтобы

задобрить его, пусть каждая семья в городе отдает ему по очереди одного ребенка

на съедение. Иначе чудовище разорит весь город! Царь принял их совет и повелел

горожанам поступать так, как объявили жрецы. Снова многих молодых ребят и

девчат поглотил жадный монстр. Но дошла очередь и до самого царя. А у него была

единственная дочка-любимица. Но делать нечего. Богов надо слушаться! И вот

нарядил

царь-отец дочку в лучшие одежды, и сам отвез ее на берег озера, где, плача и

рыдая, распрощались они друг с другом навеки. Сидит царевна одна на берегу и

ждет своей жуткой участи. Вдруг слышит голос: «Что горюешь, красавица? Или кто

обидел тебя?» Обернулась девушка и увидела молодого красивого всадника на белом

коне.

— Уезжай отсюда

поскорее, добрый воин! — закричала царевна. — Я жду здесь смерть свою от

чудовища и не хочу, чтобы и ты погиб вместе со мной!

В это время воды в озере

забурлили, закипели, и поднялся из волн ужасный дракон. Зашипел он грозно и

устремился на берег, предвкушая себе вкусный обед из парочки прекрасных молодых

людей. Всадник, а это был Георгий Победоносец, пришпорил коня и смело пошел в

атаку на чудовище. Ярче молнии блеснуло на солнце его копье и вонзилось прямо в

огромную пасть дракона, пригвоздив его к земле. Слез бесстрашный воин с коня и, попросив у девушки ее расшитый золотом пояс, связал им поверженного зверя и как

побитого пса потащил за собой в город. Увидев дракона, жители Бейрута кинулись

кто куда.

— Не бойтесь! —

провозгласил Георгий. — Отвратитесь от своих каменных богов, которые отнимают у

вас детей, а веруйте в Господа Иисуса Христа, ибо это Он послал меня к вам, чтобы спасти город от погибели!

Тут люди обрадовались, а

царь встретил свою дочь живой и невредимой. Тогда он велел прогнать из города

жрецов и принял христианскую веру. И все жители тоже последовали примеру своего

правителя. А дракона-убийцу зарубили мечом и сожгли за городом, чтобы и духа от

него не осталось на земле и чтобы люди больше не трепетали перед темной силой!

НА ЗАИМКЕ

Берендей явно не хотел

отпускать нас из своего царства. Идти по лесу стало очень и очень сложно: сплошные древесные завалы, увешанные белыми и серыми кружевными шторами

лишайников, густые заросли колючих кустарников. Пока обойдешь или переберешься

— уходит уйма времени! Часа два-три мы настырно карабкались через все эти

берендеевские препятствия и ловушки, потея и выбиваясь из сил. К тому же, я

стал чувствовать себя, мягко сказать, скверно. Желудок ныл какой-то тревожащей

болью, резкие ощутимые спазмы возникали и в кишечнике. Подташнивало. Кажется, поднималась температура, и голова слабо кружилась. Иногда противно отрыгивалось

то болотной водой, то сыроежками, то какой-то полынной горечью. Я понял: видать, грибочки те действительно оказались малосъедобными. Девчонке я ничего

не говорил, было неловко признаться в своей слабости и ошибке. Но она, похоже, начинала догадываться, что со мной что-то происходит, так как порой смотрела на

меня каким-то строго-взволнованным взглядом своих удивительных глаз. Как я ни

крепился, пытаясь шутить и напевать что-то про вольный ветер, дело мое было

дрянь. Ноги стали предательски дрожать, по всему телу пробегали какие-то

противные щемящие судороги, после которых разливалась сильная слабость.

Несмотря на то, что лицо мое пылало жаром, по спине резвились холодные мурашки.

Я стал чаще передыхать.

— Плохо? — спросила

наконец Пашка.

— Угу. Крутит

маленько… — качнул я головой, поглаживая животик, бурлящий, как чайник. —Кажется, я съел что-то не то.

— Не что-то, а это твои

«уральские следопыты» назад просятся! — строго произнесла девчонка. — Попробуй

вызвать искусственную рвоту. Сразу же полегчает.

— О, нет! Это так

противно! — отмахнулся я и, поборов очередной приступ рези, поднялся и