Девочка, рисующая смерть

Надежда держала в руке листок бумаги. Сердце колотилось в груди так сильно, что у нее немного кружилась голова. Монстр с обложки фантастического романа. Овальной формы глаза, череп, обтянутый черной материей. Она аккуратно положила рисунок на стол, помассировала пальцами глазные яблоки, пульс немного снизился, но в голове шумело, перед глазами плыли радужные круги. Ангелина смотрела на воспитательницу снизу вверх. Девочка поневоле чувствовала свою вину. Ее рисунок напугал Надежду Петровну. Этого не следовало делать, а ей не терпелось рассказать о странном ночном визитере, испугавшемся ее ангела-хранителя — большого волка. Надежда дважды глубоко вздохнула. На лист бумаги, разрисованный цветными фломастерами, она пока старалась не смотреть.

— Ты нарисовала этого человека по памяти, Анечка? — стараясь говорить спокойно, спросила она.

— Н-не-е… — помотала девочка головой. Она знала, что всегда следует говорить правду, какой бы горькой та ни была. Ей ужасно хотелось соврать, чтобы не огорчать Надежду Петровну, но сказанное слово как сбежавший воробей. Вылетит — не поймаешь! — Я никогда не видела этого мужчину…

Она закусила губу, боясь расплакаться. Надежда погладила девочку по плечу.

— Все будет хорошо, Анечка!

— Не будет! — упрямо покачала головой Ангелина.

— Почему ты так думаешь?

— Не будет хорошо, пока он нас видит… — Она протягивала испачканный оранжевым фломастером кончик указательного пальца к зловещей подписи в нижнем углу рисунка.

— Ты говоришь про мужчину на твоем рисунке? — Надежда пересилила себя и кивнула в сторону фигуры на рисунке.

— Н-не-е… Я вот про этого! — Детский пальчик уткнулся в аббревиатуру.

— Но там ведь никого нет!

— Есть! — Детские губы задрожали. — Он приходил прошлой ночью.

— Куда приходил?

— Сюда! — Ангелина топнула каблучком по полу. — Он стоял там! — Палец с оранжевым пятном указывал на угол комнаты. — Он стоял и смотрел на меня! А потом… — Она громко всхлипнула. — Потом мой друг, большой волк, испугал его, и он убежал!

— Успокойся, Анечка! — Надежда прижала к себе девочку, ее худенькое тельце вздрагивало от сдерживаемых рыданий. — Успокойся! Я не дам тебя в обиду!

Девочка отстранилась, очень внимательно посмотрела на воспитательницу.

— Вы не сможете меня защитить от него, Надежда Петровна!

— Почему ты так думаешь?

— Он видит… Он всех видит…

Мелодичный сигнал смартфона прозвучал как знак спасения. Надежда достала смарт, с некоторым удивлением увидев имя абонента. Звонил младший брат. Данила. Он требовал, чтобы его называли Даниилом. Так, в его понимании, было круче.

— Мне надо ответить, Анечка! — сказала Надежда, чувствуя неприятное облегчение. Она вышла в коридор. — Привет, брат!

— Привет…

Голос у Данилы был каким-то незнакомым, чужим. Исчезли свойственные ему саркастические интонации. Так обычно говорят люди, перенесшие тяжелую болезнь или ожидающие трагического известия.

— У тебя все в порядке?

— Ни хрена не в порядке! — неожиданно закричал молодой человек.

— И ты звонишь, чтобы покричать на старшую сестру? — Надежда старалась придать тону ироничную небрежность, которой обычно придерживалась, разговаривая с братом. Мать считала, что таким образом они расширяют пропасть между ними, заложенную их алкоголиком-отцом. Сегодня тон ей не давался. Ирония требует силы, которой у Надежды Петровны не было.

— Больше некому было, вот и позвонил… — буркнул Даниил.

— Ну и правильно сделал! Как твои дела? Ты все еще встречаешься в этой девушкой… — Она нахмурилась. — Кажется, Наташей?

— Наташа вчера пыталась покончить с собой, — как-то очень буднично сказал Данила.

Надежда поперхнулась. Состояние ирреальности происходящего накрыло ее, как ватное одеяло. Стало трудно дышать.

— Это у вас шутки такие?!

— У нее в квартире ремонт не закончен. Вдоль потолка в ванной комнате проходит труба. — Он заговорил неожиданно спокойно, детально описывая подробности трагедии. — Она привязала конец хлястика от своего халата к этой трубе…

Ощущение ирреальности усилилось, коридор вытянулся в длинную трубу, конец которой терялся в темнеющем сумраке. Золотистые лучи солнца, вливающиеся из окон, напоминали желтых змей, протягивающих ядовитые жала по направлению к одинокой женщине, прижавшейся спиной к стене, словно ища спасения. Невесть откуда в сознание проник чей-то незнакомый голос.

«Как имя ему? — спросил голос и тотчас ответил: — Зверь, выходящий из моря…»

Фраза из Библии. Это Надежда знала точно. Откровения Иоанна Богослова. Но почему она слышит этот властный голос в своей голове? Между тем ее губы шевелились, язык облекал мысли в словесную формулировку, но фраза, произнесенная голосом, запечатлелась в сознании как черный круг перед сомкнутыми глазами, появляющийся, если долго смотреть на солнце.

Зверь, выходящий из моря…

— Она жива?!

— Я ведь сказал — попыталась…

Воцарилась тишина. Было слышно, как в динамике смартфона играет какая-то тихая мелодия. Джаз, поняла Надежда. Джаз или блюз, что, в сущности, одно и то же.

— Она в больнице?