Девочка с букетом ромашек (СИ)

Рюкзак, брошенный Невиллом на стол, тяжёлым камнем лежал у неё на душе. Мантия и снитч, содержащий нечто — Гермиона догадывалась что, — лежали в нём с того самого дня.

А бузиновую палочку они обязаны выкрасть завтра, и жертвы, которые неминуемо будут, тяготили её настолько безупречно выстроенную картину мира.

Пожалуйста, стой на месте,

Не подходи ближе.

Я не передумаю — даже не пытайся.

Я становлюсь жестокой во имя добра.

***

Белла проснулась с выражением замершего ужаса на лице, под собственный, спонтанно вырвавшийся крик. По рукам пошли мурашки, а быстрое прерывистое дыхание мешало собраться с мыслями.

Впервые за последние два месяца ей приснился кошмар.

Тот самый кошмар, в котором змеиное лицо её самого главного врага скорчилось от боли и ненависти.

Она могла каждой клеточкой тела ощущать, как волна гнева поднимается до самой груди, а рвущаяся наружу «авада» казалась таким нужным ей сейчас успокоением.

Чьё-то упавшее замертво тело и её собственный, полный холодного безумия смех, такой далёкий, чужой, но одновременно исходивший от неё самой…

Белла положила голову на колени, пытаясь вслушаться в стук сердца, чтобы хоть как-то его успокоить. Досчитала до тридцати и обратно упала на подушки, отгоняя навязчивые образы — без возможности сосредоточить зрение на чём-то другом сделать это было особенно тяжело.

Половица справа от неё подозрительно скрипнула, прогибаясь под чьим-то весом.

— Кто здесь?! — Поттер вскочила на ноги, ударившись бедром о край комода, потеряла равновесие и плюхнулась на голый пол. — Я слышала шаги! Дадли, это не смешно! — девушка вновь поднялась, не обращая внимание на, садящую в области ноги, боль и схватила торшер, целясь им в пустоту.

Тут же порыв ветра заставил её отступить на несколько шагов назад, а спину покрыла волна мурашек — как ясный день Белла помнила, что вчера она на задвижку захлопнула окно, которое на распашку было раскрыто теперь.

Со злостью она швырнула торшер в стену, стеклянная дужка которого на кусочки разлетелась вокруг, осколком раня голую ногу, на которой теперь красовалась длинная царапина.

Белла вскрикнула, обессилено садясь на кровать.

— Ты что творишь, больная истеричка?! — Вернон пинком отворил двери в её комнате, оглядываясь с гримасой отвращения.

Позади него семенила сонная тётя в ночной сорочке и повязкой на глаза, висевшей теперь на шее. Смотрела она тоже недоверчиво, осматривая каждый уголок комнаты и — с ещё большей опаской — покосилась на мужа.

— Ты думаешь нам так нравится корчить из себя посланников божьих, подтирая тебе сопли и терпя в доме левых людей?! Мы приютили инвалидку, которая даже не в состоянии помочь с уборкой в доме, не для того, чтобы она лишала нас нормального сна! Я, в конце концов, работающий человек, ты понимаешь это, соплячка? — мужчина вплотную подлетел к девушке, слишком опешившей для возможного сопротивления, и схватил за шею, вдавливая в кровать со всей силы. — Ты. Не. Стоишь. Того, — по слогам проговорил он.

— Вернон, дорогой, пойдём, — Петунья вздохнула, улыбкой подзывая мужа, глядя на выходящую из-под её контроля ситуацию.

Пусть племянницу она и не любила, позволить избить её тоже не могла.

Не в этом доме, где она с таким трудом сооружала семейное гнёздышко, обустраивая и пропитывая каждый миллиметр домашним уютом.

Мужчина разжал руку и отступил, шумно выдыхая. Сделал шаг вперёд и весь его вес распределился на один из валяющихся вокруг осколков — он закричал и тушей упал на колени, цепляя ещё несколько. Миссис Дурсль тут же подбежала к нему, стараясь не попасть под разгоряченные руки, которыми он размахивал из стороны в сторону, что-то крича и разбрызгивая вокруг слюну.

Белла очнулась, испуганная отлетела к подножью кровати, цепляясь за простынь и прислушиваясь к стону дяди, изо всех сил стараясь его обойти.

— А ну стой! — ещё более злой, чем минуту назад, мужчина схватил её за лодыжку, всё так же стоя на коленях и не имея возможности встать, хотя хлопочущая рядом Петунья пыталась, хоть и безуспешно, поднять его, и потянул на себя.

Девушка вскрикнула, падая на пол и чувствуя как крупная рука оставляет след на её щеке, больно задев линию челюсти.

Она схватилась рукой за щёку, отползая от пыхтящего мужчины, под отчаянные вскрики тёти, и вскочила на ноги, нащупывая обтёсанную поверхность стены, и побежала — хватаясь за перила, отсчитывая шаги и молясь оказаться как можно подальше отсюда, босая, в ночной сорочке и разбитой губой, она действительно побежала.

Тоже впервые за два месяца.

И это оказалось совершенно невозможным.

Буквально выбежав за пределы знакомой территории и лишившись единственной опоры в виде пошатанного заборчика с зубцевидными краями, Белла ощутила что совершенно не знает куда и как ей идти. Единственный возможный ориентир — маленький навигатор, который доктор Каллен заказал для неё из центра помощи, лежал на прикроватной тумбе, рядом с наушниками и тёмными очками, позволяющими ей чувствовать себя чуть менее уязвимой.