Девочка с крыльями — дело обычное

Глава 9. Правила посещения детского сада крылатыми девочками

Утром в детском саду я, первым делом, побежала к моей любимой воспитательнице, Евдокии Марковне. Мне надо было договариваться. Я же папе обещала.

— Доброе утро, Евдокия Марковна! — говорю. — А можно я сегодня буду с крыльями? Очень надо! — и смотрю на неё так умоляюще.

Евдокия Марковна повернулась ко мне и ахнула:

— Ой, — говорит, — красота-то какая!

А я:

— У меня будет выступление настоящей феи! Хочу ребятам показать. А без крылышек никак!

Евдокия Марковна очень добрая воспитательница. С ней как с Машей — почти всегда можно договориться. Она и говорит:

— Если выступление, то, пожалуй, можно. Выступление — дело хорошее. Только, чур, не задаваться. И что б интересно!

— Ясное дело! — заверила её я, — ещё как интересно! Спасибо! — и подмигиваю папе радостно. Говорю: — Пока, пап!

И папа ушёл на работу. А я осталась со своими крыльями. Конечно же, для начала мне надо было обсудить мои крылатые новости с моей любимой подругой Юлькой. Мы с ней уселись в самом дальнем углу за столиками и стали шептаться.

— Что это у тебя за крылья? — спрашивает тихонько Юлька.

— Настоящие! — шепчу я.

— А летать умеют? — уточняет Юлька.

— А как же! Даже Машу можно катать!

— Ого! А меня? — интересуется Юлька.

— Тебя — не знаю. Надо попробовать, — пожимаю я плечами.

— Давай попробуем!? — загорается Юлька.

— Чего, прямо сейчас? — сомневаюсь я.

— Ну конечно! — не унимается Юлька.

— На зарядку становись! — сообщает Евдокия Марковна.

— Давай после зарядки? — шепчу я Юльке.

— Ага! — Соглашается Юлька.

И мы пошли на зарядку. Входим в зал, дружно под музыку маршируем один круг за физкультурной работницей Светланой Михайловной, а потом Светлана Михайловна так радостно говорит:

— Крылья от-сте-е-е-егнуть! Зарядку положено без крыльев делать! — и на меня смотрит.

— А они не отстёгиваются! — очень честно сообщаю я и для убедительности руками развожу. А заодно и крыльями.

— Т-а-а-а-ак! Всё понятно! — сразу же начинает сердиться Светлана Михайловна. — Значит, садимся на лавочку и ждём. Пока все остальные приличные бескрылые дети сделают зарядку.

Ну, я и села. Мне даже почти не было обидно. Подумаешь, без зарядки даже интересней. Вон, Славик, например, мне наверняка даже завидует. Он всё время от зарядки увиливает. То переодеться не успел, то чешки потерял, то майки у него нету, то нога болит, то рука. Теперь он видимо, узнав, что в крыльях на зарядку нельзя, заведёт себе их при первом же удобном случае. Конечно, мне не понравилось, что Светлана Михайловна сказала, что все бескрылые — приличные дети. Получалось, что я неприличный ребёнок.

— Ничего! — успокаивала я себя. — Вот скоро будут крылья у каждой второй девчонки, тогда придёт ко мне Светлана Михайловна и скажет:

— Извини меня, пожалуйста, Марина, что я тогда тебя неприличной назвала! Не знала я тогда, что девочки с крыльями — дело вполне обычное!

После зарядки Светлана Михайловна, конечно же, нажаловалась Евдокии Марковне, что я отказалась крылья снимать. Это мне тоже не очень понравилось.

— Марин! Мы разве так договаривались?! — вопросительно посмотрела на меня Евдокия Марковна. Я опустила глаза.

— Извините, Евдокия Марковна! — я громко вздохнула, чтобы было понятно, что я, в общем-то, сожалею о том, что так получилось. — Но ведь они, правда, не снимаются! — продолжила я хмуро.

— Да как это не снимаются?! Что за ерунда такая?! Марина! — начала вскипать, как чайник, Евдокия Марковна.

— Да вот так! Не снимаются они. И всё тут! — начала вскипать я и, вдруг, немножечко взлетела. Папа говорил, что теплый воздух поднимается вверх, а холодный опускается вниз. Вот и я, наверное, как воздух, немножечко взлетела от того, что немножечко вскипела… Ну и крылья немного помогли…

— Ай! Мамочки! — как-то совершенно непривычно и чудно заорала Евдокия Марковна. Мне даже ненадолго показалось, что она собирается убежать. — Немедленно встань на место! — скомандовала Евдокия Марковна таким тоном, каким она обычно велит убрать игрушки тем, кто замешкался и не убрал их вовремя.

Я послушалась и опустилась на пол.

— Извините, — говорю я опять и виновато опускаю глаза. — Это я случайно. Больше так не буду.

На самом деле, мне, конечно, было смешновато. Смешновато — это такое забавное слово. Означает, что не так смешно, чтобы прямо до хохота. А немножко смешно. Маловато смешно. Потому и — смешновато. Но я же не могла вот так вот взять и начать смеяться. И вообще, я люблю играть какие-нибудь роли. Сейчас я играла роль девочки, которая стесняется рассказывать в детском саду о том, что у неё есть крылья, но, ничего не поделаешь, надо.

Вокруг нас, конечно же, сбежались ребята. Они обступили меня, и каждый чего-то кричал и спрашивал. Кто-то меня пытался куда-то тащить за руку. Кто-то тихонечко трогал крылья. Кто-то чего-то кричал дурным голосом. Одним словом, караул, что тут началось. Одна Юлька только стояла грустная и ничего не орала и не трогала. Видимо ей было обидно, что мы не успели с ней полетать по секрету.