Девочка с куклами

– Иван Васильевич, я пришлю вам фотографию, пусть пацан скажет, она или нет?

– Присылай.

* * *

Как оказалось – она.

Впрочем, Феликс не сомневался в том, что правильно определил приходившую попрощаться с Викторией женщину, поэтому отправил Патрикееву всего одну фотографию. Не ошибся. Медэксперт перезвонил и сказал, что пацан уверенно опознал посетительницу, поэтому меньше чем через час Вербин входил в квартиру на улице Сергия Радонежского. Кивнул Марии, снял куртку, разулся и прошёл в гостиную, в которой его ждала Нарцисс.

– Добрый день, Изольда.

– Я знала, что вы придёте, Феликс, – мягко ответила ведьма, жестом предлагая полицейскому расположиться в соседнем кресле. – Мальчик из морга был очень мил, но не мог не проболтаться. Надеюсь, ему не сильно достанется?

– Если вы дадите слово, что ничего не сделали с… с телом.

– Я только смотрела, Феликс, клянусь. – Он знал, что Нарцисс абсолютно искренна. – Я прощалась.

Голос не дрожал, но Вербин уловил в нём лёгкий, едва различимый надрыв и понял, что сегодня… а может, и ночью… а может, ещё и вчера… ведьма горько плакала. И слёзы, следов которых на её лице сейчас не было, мешали ей держать голос.

– Я так и понял.

– Вы не могли не понять, Феликс. Поэтому я с вами честна.

– Вы честны, потому что не преступница, Изольда.

– А кто?

Они оба знали, почему Вербин произнёс свою фразу и почему Нарцисс ответила на неё именно так. Знали, но пока молчали. Или не «пока», а просто молчали, чтобы ненароком не сказать. Ведь знали они оба, и оба не знали, что делать дальше.

– Почему вы не уехали?

– Вы сами сказали, что я не преступила закон. Зачем мне уезжать?

– Отдохнуть, пока всё не уляжется.

– Что именно вы подразумеваете под словом «всё», Феликс?

– Ваши нервы, Изольда. Ваши чувства. Ваше горе.

– Да, вы понимаете… – Нарцисс грустно улыбнулась. – Я не уехала, потому что вы бы начали меня искать, Феликс, так зачем портить отпуск? Лучше дождаться финала, посмотреть, чем всё закончится, и потом уж заниматься нервами.

Сегодня они обошлись без кофе. Мария закрыла двери в гостиную, и им никто не мешал.

– Я знаю, через что вам пришлось пройти, – очень тихо сказал Вербин.

– Когда вы решили меня проверить?

– Когда появились основания.

– Вы очень внимательны.

– Это моя работа.

– Вы хорошо её делаете.

Он это знал.

И ещё он знал, что восемнадцать лет назад в окрестностях Новосибирска обнаружили машину, рядом с которой лежал забитый до смерти мужчина. Его молодая жена пропала. Объявили розыск, но опытные опера не сомневались в том, что обнаружены будут разве что останки. Не скоро. Если повезёт. Опера ошиблись – молодая женщина вышла к людям через четыре дня. Примерно в ста километрах от того места, где обнаружили машину. Избитая, окровавленная, подвергавшаяся насилию и пыткам. Живая.

– Кого вы потеряли?

– Дочь. – Нарцисс грустно улыбнулась. Очень грустно. – Неужели вы не поняли?

– Я должен был уточнить.

– Верите только тому, что подтверждено?

– Это моя работа.

Но об этом ведьма уже знала.