Девочка с куклами

– Купюр много, – посетовал Шиповник. – Изрядная часть осталась за кадром.

– Соболев сказал, это максимум, который можно было вытащить по оттискам на других страницах, – ответил Вербин. – Не хватает, конечно, много, но общее представление составить можно.

– Теперь мы знаем, для чего Рыкова купила шесть кукол, – заметил Анзоров. – Но что нам это даёт? И зачем убийца вырвал страницу, на которой Рыкова собственной рукой написала, что совершила суицид?

Ведь не было никаких сомнений в том, что Виктория заинтересовалась возможностью избавления от видений, «пережив» их в реальности. Для этого она купила шесть кукол, и останься страница на месте, начальству было бы много проще заткнуть Крылову рот. Даже не «много проще» – ему бы просто заткнули рот этой страницей. И никто не стал бы проверять, соответствуют купленные Рыковой куклы тем, которые нашли в её квартире.

Был бы суицид.

– Наиль эту страницу не вырывал, – ответил Вербин. – А вот для серийного убийцы на ней было кое-что очень важное. Кое-что такое, чего он не хотел нам показывать.

Надо отдать должное – Анзоров почти мгновенно понял ошибку и выдал следующее предположение.

– Серийный убийца нашёл следующую жертву?

Правда, это предположение тоже оказалось неправильным.

– Я думаю, наш «серийник» отыскал одну из своих предыдущих жертв, – произнёс Феликс. – И только сейчас узнал, что несколько лет назад в Санкт-Петербурге он промахнулся и убил совершенно постороннего человека.

– Одна из фей-крёстных, – пробормотал следователь. – Запись датирована?

– Дату Соболев не прочитал, но она бы ничего не дала – Виктория часто записывала истории, случившиеся много раньше, но забытые ею.

– Значит, любая из трёх. – Анзоров побарабанил пальцами по столешнице. – Выясним. Это не сложно. И через неё выйдем на убийцу.

– Нет! – вырвалось у Вербина.

– Что «нет»? – не понял следователь. – Не выйдем? Почему не выйдем?

– Ты уверен? – спросил Шиповник. Он слишком давно знал Феликса, чтобы не понять, о чём тот думает.

– И уверен, и предчувствие. – Вербин перевёл взгляд на Анзорова. – Убийца будет действовать быстро.

– Сейчас ему выгодно затаиться, – не согласился следователь. – И подождать, пока не уляжется шумиха. Это разумно.

– А если жертва вновь от него скроется? Расследование закончится, и она переедет в другой город. – Подполковник посмотрел на Феликса: – Насколько для него важно довести дело до конца?

– Учитывая, что мы имеем дело с «коллекционером», рассматривающим каждый случай как уникальный – очень важно. – Вербин успел продумать вопрос до того, как он был задан, поэтому ответ прозвучал сразу. И прозвучал очень уверенно. – Думаю, наш «серийник» взбесился, узнав, что допустил ошибку, и постарается как можно скорее её исправить. А кроме того… – Феликс прищурился. – Он готовился к убийству Рыковой, продумывал его, настраивался, ждал очередного эмоционального пика, а оказался в яме. Каждую свою жертву он готов ждать месяцами или даже годами, но найдя – начинает обратный отсчёт. Сейчас он обманут и сейчас ему очень нужно убить.

– А ещё он уверен, что мы ничего не знаем, – пробормотал подполковник.

– Да, это преимущество. – Следователь перевёл взгляд на Шиповника, намекая, что готов оставить последнее слово за ним, старшим по опыту.

– Я не очень-то верю, что убийца рискнёт ударить сейчас, но считаю, что мы обязаны проверить всех. Но скрытно: если убийца следит за жертвой, его нельзя спугнуть.

– Так и решим… Кому ты звонишь?

– Нарцисс. – Вербин уже набрал номер и теперь смотрел на экран. Дождался, когда вызов оказался переадресован в «почтовый ящик», и набрал снова. – Не отвечает.

– Почему ей? – спросил Шиповник.

– Первая в списке.

– А Карская?

– Её нет в городе.

– Точно!

– Так может… – Анзоров оглядел полицейских. – Как вовремя она уехала.

– Если я прав насчёт того, что убийца торопится с ударом, то скоро мы всё выясним, – сказал Вербин. Коротко выругался, увидев, что третий по счёту звонок остался без ответа, и поднялся из-за стола. – Я поеду к ней.

– Я позвоню Старовой, – решил следователь.

– А я прикажу проверить, где сейчас находятся Шевчуки, – сказал Шиповник. Поймал взгляд Анзорова и улыбнулся: – Очень аккуратно.

Куртку Феликс натянул у лифта, застёгивал, когда бежал к машине. И всё это время думал о том, что всё бы отдал за то, чтобы ошибиться, чтобы через час Шиповник над ним посмеялся за устроенную на пустом месте суету, но Нарцисс оказалась жива.

Снова.

* * *

Сознание вернулось не «вдруг».

Постепенно.

И началось его возвращение с навалившегося ощущения огромной беды. Ещё непонятно какой. Уже понятно, что чудовищной. Той самой, которую невозможно исправить. Которая наложит отпечаток на всю дальнейшую жизнь. Изменит её. Или уничтожит. И не чужой беды – своей. Навалилось ощущение, что всё пропало. Для неё. Навсегда.

А когда она захлебнулась в этом страшном ощущении, закрывавшая сознание тьма рухнула, подобно занавесу чёрной пыли, и Нарцисс с удивлением поняла, что всё это время её глаза были открыты. Или не всё, но всю последнюю минуту – точно.

Она не знала, откуда взялось понимание, но была уверена, что не ошиблась.