Девочка с острова цветов

На самом деле нетерпение натянутой струной гудело внутри, не позволяя подолгу оставаться на месте. В дороге они провели всего лишь третий день, потому монотонность длительного пути не заглушила жажду приключений рутиной и равномерной, унылой усталостью. Подгоняемый беспокойством, брат Рикарду не стал тратить много времени на отдых и на закате, когда багровое солнце отразилось в море, едва не касаясь его своим краем, миссионеры все же обогнули мыс.

За ним полоса пляжа сужалась, теснимая каменной осыпью. Берег полого поднимался, а вдалеке становился обрывист и высок – успеть бы миновать этот участок до прилива. Больше пейзаж ничем не отличался от того, который остался за спиной. То же море, сейчас отхлынувшее от берега, обнажив мокрые камни, покрытые наростами водорослей, словно мхом; углубления между ними заполняла вода, в отблесках заката блестевшая расплавленным золотом. Тот же белый и мягкий, как мука, песок, скрипящий под ногами. И ни следа человека.

Брат Рикарду едва смог скрыть разочарование. Завтра снова идти вперед, до следующего поворота, до другого безлюдного пляжа. Измеряя время расстоянием: далеко ли ушли от начала пути, и сколько осталось до следующего привала. Наблюдая, как затихает сумятица мыслей, отступая перед нарастающей с каждым шагом усталостью.

Остров не спешил раскрывать свои секреты, будто испытывая чужаков на прочность – отважатся ли встретиться с неизвестностью, не свернут ли с пути? Бросали вызов, и множество храбрецов, подобных брату Рикару, принимали его. Они шли неизведанными тропами, пускались в погоню за мечтой, горя безрассудной решимостью изменить весь мир под себя. И мир понемногу менялся.

  По крайней мере, брат Рикарду верил в это. Раз получилось в одной деревне, получится и в других. Главное, не поддаваться более соблазну и не прерывать путь, расслабившись и привыкая к спокойной оседлой жизни. Лица людей, ставших близкими за то время, то и дело всплывали в памяти, вызывая неуместную тоску.

–  Они чужие мне, –  пробормотал брат Рикарду. – И остались чужими, сколько бы лун мы ни провели рядом. Все, что я могу и должен сделать для них – обратить в веру.

– О чем ты? – переспросила Анна, не расслышав.

– Не важно. Если у тебя еще остались силы, я хотел бы продолжить путь. Устроимся на ночлег затемно, здесь легко можно будет найти хорошее место и в сумерках. Запасы воды и пищи у нас есть.

– А дрова?

– Разводить огонь не обязательно. Ночи здесь и без того жаркие.

– Нельзя без огня. Он отгоняет злых духов. Кто знает, в чьи владения мы забрели.

– Никаких духов нет! – вспылил брат Рикарду. – И я нарочно не позволю тебе разжечь костер, чтобы отучать от суеверных страхов.

Поняв, что его не переубедить, Анна согласилась. Прочитав про себя молитву, она украдкой попросила святых защитить их. Что поделать, раз ее наставник так мало знал о здешних местах, где легенды тесно переплетались с явью. Быть может, он и поверил бы, случись ему встретиться с демонами и увидеть их своими глазами, но Анна надеялась, что этого никогда не произойдет. На всякий случай она тихонько попросила защиты и у своего, туземного божества – не имея возможности поднести дары духам местности, Анна тайком обратилась к Радже Онтонгу, покровителю удачи.

Но тот не услышал ее просьбу, и вовсе не потому, что не существовал. Раджа Онтонг в это время был занят: он развлекался, оставив удачу и невезение людей на волю случая.

Картина, за которой сейчас наблюдало ветреное божество, привела бы брата Рикарду в ужас. На небольшом уступе горного склона жуткое существо исполняло дикий, неистовый танец. Чудовище казалось дьявольской пародией на человека: огромное, мосластое, с гривой спутанных волос и большими уродливыми грудями, болтавшимися до пояса, оно размахивало руками, кривило морду в зубастом оскале, изгибалось и кружилось, подвывая в такт своим движениям. Вскидывая ноги, проходилось по самому краю, рискуя сорваться с обрыва, но чудом удерживало равновесие и вновь шло на круг.

Выше, на карнизе, сидели Раджа Онтонг и Наго в облике человека – дракона узкий выступ не вместил бы. Онтонг равномерно бил в гонг, то ускоряя, то замедляя ритм, и с любопытством наблюдал, как существо невольно начинает подчинять танец этому ритму.

–  Довольно, –  сказал наконец Наго. – Ты совсем ее загонял. И когда только тебе надоест!

–  Это зрелище мне никогда не надоест, –  рассмеялся Онтонг, застучав с удвоенной скоростью. Чудище запуталось в собственных ногах и едва не повалилось на землю. – В конце концов, не так уж много на твоем острове развлечений.

Тем не менее он остановился. Чудовище замерло, будто не веря в свою свободу, зло сверкнуло глазами в сторону мучителей и рывками двинулось прочь, спеша скрыться за гребнем горы. Онтонг высоко подбросил гонг, тот блеснул и исчез.

–  Тогда расскажи что-нибудь занятное, –  попросил он и улегся, подперев рукой подбородок. – Я давно у тебя не был. Что тут произошло за это время?

–  Ничего, способного тебя заинтересовать. Здесь редко что-то происходит.