Девочка с перчиками

— В самый первый, когда увидал, как у тебя из-под джинсов колготки выпали…

— Не ври!

— Честное благородное слово! Ты тогда так мне улыбнулась… и была вся какая-то неправильная и такая обворожительная! А потом, второй раз, я ведь тебя сразу даже не узнал, там в кафе, где я передал тебе эти чертовы побрякушки… Я помог снять жакетку, у тебя молния на платье была не до конца застегнута, у меня тогда в глазах потемнело, так захотелось прижаться губами к этому местечку… И я вдруг стал злой, противный, меня все стало дико раздражать в собственном доме, я вдруг понял, что жил как идиот, мне создали идеальные условия существования, а я вдруг стал там задыхаться, как подопытный кролик в виварии…

— И во всем виноваты мои колготки? — с нежной улыбкой спросила Яна.

Он просиял.

— Да! Но я ведь ничего не понимал! А потом возник Мишка и я запретил себе даже думать о тебе. Но прежняя жизнь показалась мне невыносимой и я четко осознал, что не люблю жену и она меня не любит, мы просто были удобны друг Другу…

— Но твоя жена такая красавица…

— Ну и что? Красавиц в Москве до хреновой тучи, а ты — единственная. И знаешь, мама с самого начала терпеть не могла Юльку, а ты ей страшно понравилась. Это тоже о чем-то говорит. И вообще… Мне нужна именно такая жена!

— Ты так в этом уверен?

— На все сто!

— А вдруг я не понравлюсь тебе… как женщина?

— Дурочка!

— Но ведь так бывает…

— Я намерен немедленно это проверить!

— Немедленно?

— Ага! Молодой человек! — позвал он официанта. — Будьте добры счет!

— Но вы ж ничего не скушали! Давайте я вам с собой все упакую! Даже шампанское не открыли, вон, весь лед в ведерке растаял! — огорчался официант.

— Валяйте! И цветы не забудьте! У тебя, Янка, ведь наверняка пустой холодильник? Признайся, а?

— Ну да, — слегка смутилась она. — Только не вздумай платить, это я тебя пригласила.

— Янка, запомни, платить теперь всегда буду я. И потом, ты пригласила меня на день рождения, а что у нас получилось?

— Что у нас получилось?

— Практически, семья… И в семье я главный!

— Тимка, я ужасно, ужасно тебя люблю… И я хочу, чтобы ты был главный и командовал мной… Мне это нужно…

— Я знаю. Я завтра же напишу Мишке обо всем.

— Может, лучше мне написать?

— Нет, — отрезал он. — Это я возьму на себя.

— Что? Вину за наше общее предательство?

Тимофей вспыхнул.

— Предатель здесь только я. Ты — оставленная им женщина, ты же в конце концов не Пенелопа, а он вовсе не Одиссеей. Его странствие просто прихоть… — он вдруг рассердился, — хотя, если честно, я уж не помню, чего ради Одиссей уплыл от Пенелопы…

Тут официант поставил на стол два пакета, обтер салфеткой стебли пионов и подал букет Яне с несколько фривольной улыбочкой. Понял, куда и зачем спешат эти двое.

— Тимофей Борисович, звонила ваша жена, просила немедленно связаться с ней, — доложила секретарша.

— Что за бред? — нахмурился Тимофей, до этого момента безуспешно пытавшийся погасить идиотское сияние на лице.

Ага, понятно, подумала секретарша, шеф, видимо, загулял в выходные и теперь ему мало не покажется!

Он вошел в кабинет и сразу набрал номер Юли. Настроение резко испортилось.

— Почему ты звонишь через секретаря?

— А у тебя все телефоны два дня выключены.

— Так, в чем дело?

— Тим, надо поговорить.

— Надо, значит, поговорим, но не в рабочее время. Я занят.

— Тогда, может, пообедаем где-то?

— Не уверен, что получится. Впрочем, ближе к обеду я с тобой свяжусь. Извини, у меня дела.

Дел и впрямь хватало и к часу дня он понял, что обеда с женой не получится. Он набрал ее номер.

— Юль, извини, ничего не получается. Если угодно, я после работы заеду к тебе.

— О, отлично!

Еще через час позвонила Геня.

— Тимоша, что-то случилось? Куда ты пропал?

Господи, с досадой подумал он, чего они все от меня хотят?

— Я так соскучилась! Может, встретимся сегодня?

— Извини, Генечка, сегодня не выйдет, дел по горло.

— Тим, скажи только — это правда, что ты ушел от жены?

— Гень, извини, у меня абсолютно нет времени на личные разговоры, извини ради бога, поговорим как-нибудь потом.

Так, ей уже донесли… Неужто она на что-то надеется? Вот мне урок — не связываться с бабами, которые… А впрочем, какие бабы, ведь у меня есть Яна, Янка, Яночка… Никогда ни одну женщину он так не хотел и никогда и ни с кем ему не было так хорошо! Они провели в постели почти двое суток… Двое суток счастья… Нет, нельзя сейчас предаваться этим мыслям. До совещания у директора оставалось семь минут, даже поговорить с ней некогда, а так хочется услышать ее голос… Он просто отправил ей эсэмэску: «Люблю. Счастлив». Ответ пришел мгновенно: «И я».

Рабочий день складывался так, что освободиться раньше половины одиннадцатого никак не получалось.

— Юль, извини, никак не выходит, полный зарез, давай отложим разговор, это ведь не горит?

— Ну, это как посмотреть… Тогда отложим на неделю, я завтра лечу в Лондон, вернусь, позвоню.

— Счастливого пути!

— Тима, — сказала Ольга Варламовна, разогревая ему ужин. — Я никогда тебя таким не видела.

— Каким?

— У тебя глаза счастливые. Скажи мне, ты завтра тоже поздно вернешься?