Девочка с персиками

В этом я был абсолютно уверен.

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Прогулка по Вене. Ночь вторая. Водка "Абсолют".

Гадаски хотел прошвырнуться по Вене. До начала второй ночи оставалось довольно много времени. Мы пошли на Марияхильферштрассе.

Проходя мимо церкви, перед которой в преддверии Рождества уже расположились деревянные будки с пуншем, я обратил его внимание на место.

– В этой церкви Марии Помощницы, по имени которой названа улица, в подвале есть бесплатная столовая для бомжей. Ее нашел Будилов. Ему кто-то дал наводку, поскольку он здесь на площади играл на гармони.

Он каждый день ходил сюда обедать, звал и меня, утверждая, что очень вкусно, но я так и не решился туда сходить.

– Эй! Кого я вижу! – услышал я голос Пауля Бреттшу.

Пауль был как обычно под градусом. Он стоял возле высокого столика для пьющих пунш в окружении своих друзей-подонков – югослава

Марио и еще двух каких-то обторчанных обсосов.

– Как дела в Бургтеатре? Вас видели по телевизору. Как Клавдия

Хам-Хам? – Пауль издал чавкающие звуки и сделал непристойный жест, красноречиво символизирующий орально-половой акт. – Вы там ее уже все натянули?

Подонки гадко загыкали.

– Пока что она нас натягивает, – грустно сказал я. – Запретила нам несколько перформансов. Вообще – это пиздец какой-то, с ней абсолютно невозможно работать, она ебанутая!

– Но вам заплатили?

– Да, заплатили.

– Ну, так какие тогда проблемы? Давай, угости нас пуншем! Слушай, ты должен проставиться, ведь это я тебя с ней свел!

– Хорошо. Сейчас куплю всем но стакану.

– Эй, мистер Гадаски! – завопил Пауль, хлопая по плечу Тима. -

Хау ар ю? Что нового в Лондоне?

С Гадаски Пауль познакомился в Лондоне, когда приезжал для сбора фильмов молодых британских режиссеров, которые затем показывал в

Вене на мероприятии, где я познакомился с Клавдией. Вернее, их познакомил я. Мы встретились, чтобы пойти на вернисаж немецкого галериста Майера в респектабельном районе Майфэр. Вернее, мы изначально собирались в другую галерею, но туда не пустили Пауля, поскольку там был дресс-код, и пускали не всех, а только тех, кто одет прилично. Пауль был одет в поебаные джинсы и рваную куртку, поэтому его не пустили.

Мы с Гадаски решили его не бросать и, наспех выпив по пару бокалов шампанского, забрали ждущего на улице Пауля и двинулись дальше, в надежде найти еще какой-нибудь вернисаж, куда нас пустят.

И буквально через пару сотен метров мы наткнулись на галерею, в которой в клубах сигаретного дыма клубился народ. Причем нард был странный – одни были одеты прилично, другие в поебаные джинсы и рваные куртки. Так примерно на фити-фифти.

Это была галерея Майера. Нас туда пропустили. На стенах висели черно-белые фотографии уличных люков и парковых решеток – типичные претенциозные выебоны начинающих фотографов. Почему все новички принимаются фотографировать люки, решетки и кирпичи? Потому что больше ничто не приходит в голову.

Мы взяли по стакану вина и тут на нас наехала камера Би-Би-Си.

Какой-то мелкий уебок в рэперских штанах и кепке "Пармалат", надетой козырьком на затылок, сунул нам под нос поролоновый член микрофона.

– Что вы можете сказать об этих работах?

– Фантастика, – сказал Гадаски. – Мне очень нравится. Я даже подумываю над тем, чтобы купить одну или две, только еще не выбрал, какие.

Я понял, что он гонит понты. Гадаски любил выпендреться.

– А что скажете вы? – уебок, уже потеряв интерес к Гадаски, перебросился на меня.

– Я даже не знаю, чьи это фотографии, – признался я. – Мы просто шли мимо и увидели, что здесь наливают. Зашли, чтобы на шару выпить.

Ведь современное искусство вторично по отношению к фуршету. Разве на так?

Мой ответ уебку явно понравился, он громко заржал и скорчил рожу в камеру.

– Это фотографии вон той девушки, – он кивнул в сторону высокой бабенки в высоких сапогах на высокой платформе. – Она подруга гитариста группы "Uriah Heep".

Он сделал экивок в другую сторону на окруженного толпой чувака.

– Теперь все понятно, – кивнул головой я. – Приятно, когда на художницу приятно посмотреть. Пока, мы идем смотреть на художницу!

Камера отъехала дальше. Я оглянулся в поисках Гадаски, но он куда-то слился. Мы с Паулем еще наебнули вина. Мы нашли его через какое-то время в дальнем углу уютно устроившимся на диванчике, что-то втирающим двум похожим друг на друга бабам. Женщины посмеивались. Одна была еще совсем молоденькая, а другая явно ее мамой. Это были дочь и жена Майера. Две холеные аппетитные пизденки.

Гадаски прямо весь истекал слюной, не зная, на кого же ему нацелить свой хуй, поскольку ему явно нравилась и та и другая.

– Ар ю ситерс? – плотоядно спросил он, пытаясь обнять их обеих.

– Какой негодяй, – польщено сказала мать, выворачиваясь из объятий Гадаски и уводя с собой дочь. – Сори, нам надо заниматься гостями!

Югослав Марио учился в Академии и был гомом. Они с Паулем вместе снимали квартиру. У Пауля была подруга – хорошенькая чешская девушка

Анна, но, похоже, иногда он все же поябывал Марио, поскольку Анна не давала ему, когда он был слишком пьян, а значит, довольно часто. В