Девочка со свечкой (СИ)

Складываю руки на коленях и, когда дверь за секретарем закрывается, озвучиваю то, что не дает мне покоя:

— Это сообщение приходит уже месяц. Каждую ночь. Я с трудом приняла неизвестность, а это самое страшное для любого человека, поверьте, — Поднимаю на него глаза, — А теперь этот ужас вернулся.

Я молчу про маму.

Молчу о том, что я даже не могу похоронить Настю. Молчу о выгрызающем душу чувстве вины за то, что сдалась два года назад и прекратила поиски.

Его взгляд — утренняя изморозь. Ему совсем не больно, как будто мы говорим о постороннем человеке.

— Смею тебя заверить: я здесь ни при чем.

— Конечно, — соглашаюсь с ним, противореча себе, — вы же вышвырнули ее из своей жизни и забыли. Вам не пришлось проживать этот ад.

— Что ты знаешь о моем аде, Инга? — насмешливо спрашивает Марк Николаевич, складывая руки под подбородком.

Мне нечего ему ответить, да и незачем. Это все не имеет смысла. Я больше не семнадцатилетняя максималистка. Я не испытываю к нему ненависти, только неприязнь и непонимание. Как Настя могла прожить с ним больше пяти лет?

Встаю, не притронувшись к кофе.

— Спасибо, что уделили мне время.

— Инга, — окликает Марк Николаевич.

Поворачиваюсь. Он делает глоток кофе и смотрит мне в глаза.

— Будь осторожна. Кому-то снова нужно втянуть тебя в эту историю.

2

Иногда я просыпаюсь по утрам и сразу же тянуcь к телефону. Проверяю все мессенджеры и не понимаю, почему Настя мне до сих пор не ответила. Пялюсь в экран, пока не приходит мучительное осознание.

Я никому и никогда не пожелаю подобного ужаса. Иногда мне кажется, что моя душа разорвана на лоскуты.

Настя пропала четырнадцатого сентября.

Ее лучшей подруге, Мире Дмитриенко в тот день исполнялось двадцать пять лет. Красивая дата. В честь этого она собирала самых близких друзей на даче.

Она знала о расставании Насти с Марком и затяжной депрессии, но несмотря на это, очень просила ее прийти. Настя впервые за полгода вышла «в люди».

День выдался теплый и солнечный. Настя надела зеленое платье, ботинки на каблуке и красный плащ. Именно это описание стояло потом на листовках с заголовком «Пропал человек». Помимо этого, еще данные о росте, телосложении и цвете глаз. Следователь спрашивал меня об особых приметах вроде родинок, шрамов, татуировок. Я ничего не смогла ответить. Кроме неземной красоты, особых примет у моей сестры не было.

У меня до сих пор стоит перед глазами тот вечер.

Настя последний раз проводит расческой по всей длине волос, и наши взгляды пересекаются в зеркале. Депрессия измотала ее. Настя осунулась и похудела. Она откладывает расческу на комод в прихожей, надевает плащ и обнимает меня. Это было наше последнее объятие.

Как я могла ничего не почувствовать? Ведь беда всегда дает о себе знать: кошмарными снами накануне или маетой в сердце. Я же не чувствовала ничего.

— Люблю тебя, малыш. Вернусь на такси, не волнуйся. — Дверь за ней закрылась.

По показаниям ребят с вечеринки, Свечка вышла с дачи Дмитриенко около десяти вечера. В такси она так и не села. Никто ничего не видел. Как будто человек провалился сквозь землю. Ни улик, ни свидетелей.

Она не могла сбежать или уехать, потому что все вещи, документы и даже карта с накоплениями остались дома.

Почему я не поехала с ней? Ответ очень простой — Мира меня не жаловала, а я в душе сильно ревновала к ней мою Настю.

Я забила тревогу в час ночи.

— Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети. — Одна из самых леденящих душу фраз, когда ты начинаешь понимать, что что-то произошло с тем, кто тебе дорог.

Я позвонила старшему брату Миры, Мирону. Он удивленно ответил, что Насти с ними нет.

Мне едва исполнилось восемнадцать. Я никогда не смогу сполна описать ужас, накрывший меня в ту ночь. Я не решилась позвонить маме. Что она сможет сделать, находясь за тысячу километров? Только захлебнуться от кошмара.

Мирон тут же организовал всех на поиски. Около десяти человек прочесывали дачный поселок и часть лесополосы. Приехала полиция.

Я рванула туда. Не помню, как оказалась на месте. У меня стучали зубы и от напряжения пошла кровь из носа. Я была совершенно бесполезной в поисках.

Меня встретил Костик, наш с Настей друг детства. Они учились со Свечкой в одном классе и ходили в художку. Он обнимал меня и твердил, что все будет хорошо, хотя у самого тряслись руки.

Утром к нему пришли с обыском, как ни странно, несвязанным со Свечкой. Его машину целенаправленно обыскали, и Костя сел по очень неприятной статье. Он вышел только в этом году, благодаря очень хорошему адвокату. Я знаю, что его подставили. Он не мог промышлять подобным. Я знаю Костика всю жизнь.

Мне повезло со следователем. Петр Семенович искренне хотел помочь. Позже он потирал усы и прятал глаза, чувствуя себя бессильным.

Мое заявление приняли сразу, несмотря на миф о трех сутках, но дело довольно быстро закрыли за неимением достаточного количества улик.

Два года я билась, как одержимая. Я оббивала пороги следователей.

Петр Семенович почти сразу вышел на пенсию, и дело передали молодому и совершенно безразличному к моему горю следователю.