Девочка сталкера

Он слегка морщится от моих слов.

— Насчет прошлого… не сильно увлекайся.

— Почему?

— Потому что прочитай следующую главу.

Несколько минут я пялюсь на профиль Демида, а потом возвращаюсь к чтению.

Однако же ведьме не рекомендуется играть в игры с судьбой, особенно в одиночку. Этот опыт может стать для нее фатальным. То есть, потратив слишком много энергии, особенно если она делает это без поддержки ковена, ведьма в лучшем случае сходит с ума, так как теряет часть своей души, а при худшем, и более вероятном исходе, покидает этот мир насовсем.

— Круто, — говорю я, а сама думаю, что это вполне состыкуется с мыслями Лейлы о том, что ей будет даже жаль меня, но ничего не поделаешь.

Еще меня очень интересует что значит «инициирована».

Я иду в конец книги, рассчитывая найти там что-то типа словаря и не ошибаюсь.

Итак, инициированная ведьма — это ведьма, вступившая в свою силу.

Отлично, и как я могла бы вступить в свою силу?

Первым, и основным необходимым условием, считается достижение ведьмой восемнадцатилетия. Вторым, необязательным, но значительно усиливающим способности ведьмы, условием является условия того, что она перестает быть девственницей.

Прекрасно.

Я захлопываю книгу и начинаю смотреть в одну точку перед собой.

Разрозненные пазлы, что начали складываться еще вчера, собираются теперь в окончательно целую и ясную картину.

Демид и Ко каким-то образом узнали о моем существовании. Но на тот момент я была еще слишком молода для их дел, и они дождались моего дня рождения. После этого, предварительно устроив небольшое соревнование, один из них, конкретно Демид, практически изнасиловал меня, выставив все так, будто он защищает. А на самом деле инициировал, чтобы я стала сильнее.

Теперь они хотят использовать мое тело и попасть с помощью него в свое прошлое. Это их единственный шанс. На что-то, не знаю пока, на что.

Но чего они ждут?

Может быть, полнолуния или что-то вроде этого?

Я снова ныряю в книгу, ищу информацию об этом. Но автор все больше углубляется в историю, несомненно познавательную в любое другое время, но отвлекающую от нужной мне информации, которой я пока не нахожу.

Я раздражаюсь.

Мне важно знать, чего они ждут. Важно понимать, есть ли у меня время на то, чтобы обучиться гласу и узнать что-нибудь еще или стоит бежать уже сегодня.

— Приехали, — говорит Демид, и я с удивлением вижу, что мы въезжаем во двор знакомой мне пятиэтажки.

— Я пойду с тобой, — заявляет Демид, но я отрицательно мотаю головой.

— Нет, отец при тебе может быть скован и…

— Это не обсуждается, — отрезает он, а я понимаю, что, наверное, он боится, что я могу сбежать, пока он ожидает меня в машине.

Я вздыхаю, и мы идем к подъезду, держась за руки.

Точнее, Демид, держит меня за руку, а я просто иду и мечтаю о том дне, когда смогу полностью избавиться от его присутствия рядом с собой.

Глава 38

В подъезде как всегда темно и пахнет затхлыми тряпками. Лифта здесь нет, и мы начинаем ускоренный подъем по лестнице. Я стараюсь как можно быстрее преодолеть все ступеньки наверх. Демид тенью следует за мной.

Мне не привыкать, в общаге условия лишь немногим лучше, но Демид вообще никак не вяжется с этим местом. И, конечно же, его присутствие напрягает меня очень сильно.

Как, по его мнению, я смогу отсюда сбежать? Выпрыгнуть в окно? Или, может, выбраться через чердак?

Ладно, делать нечего. Останавливаюсь перед дверью, обитой облезлым дерматином, вздыхаю и жму на старенький допотопный звонок.

Я не удосужилась предупредить никого о своем приезде, но сегодня воскресенье. Надеюсь, что застану папу дома.

— Ты еще помнишь, что умеешь читать мысли? — как бы между делом интересуется Демид из-за моей спины.

Я замираю.

А ведь и правда.

Я так увлеклась круговертью в своей голове и стремлением поговорить с отцом, что совершенно забыла, что я могу разговаривать теперь иным, более информативным способом даже со своими родными.

Я понимаю, что до этого момента все же отделяла мир, в котором есть Демид, и свою старую жизнь в семье.

И еще осознаю, что я ни за что не хочу вот так без спроса рыться в папиной голове.

Дверь распахивается.

Папа, одетый в домашнюю одежду, стоит на пороге.

Он видит меня и собирается широко улыбнуться, но тут его взгляд перемещается мне за спину и улыбка исчезает с его лица без следа. Он хмурится и снова переводит взгляд на меня.

— Дочка, здравствуй. Как у тебя дела?

— Пап, привет, — говорю я, — вот, решили заехать. Мне надо с тобой поговорить. А это Демид. Мой… знакомый.

Папа кивает и пропускает нас вперед. Несколько суетливо.

Вообще, за последнее время он изменился. Движения прерывистые, взгляд бегает по сторонам. Кажется, что он даже стал чуть меньше ростом. И лицо несколько осунулось.

— Пап, у вас все в порядке? — спрашиваю я, когда мы входим в узкую темную прихожую.

— Да, дочка, все отлично.

— Как Елена и дети?

— Хорошо. Сейчас они пошли прогуляться в парке.

— А твое здоровье?

— Тоже все отлично.

— Что ж, — произношу нерешительно, продолжая приглядываться к папе.

— Проходите на кухню, — предлагает он и я согласно киваю.