Девочка-тайна

…Независимой, да. Это качество новенькой бросалось в глаза, пожалуй, даже посильнее готического имиджа. С первых же минут появления Гликерия вела себя спокойно и уверенно. Оля Соколова сразу это заметила. И ещё подумала о том, что у них в школе все привыкли оглядываться друг на друга, ожидая оценки – одобрения, осуждения или плохо скрываемой зависти. Будь то какой-то поступок или просто внешний вид. Все: и девчонки, и мальчишки, старались произвести впечатление, быть лучшими, прорваться в лидеры, стать звездой – в любой номинации. Это называлось здоровым духом соревнования, и все привыкли чувствовать на себе постоянные оценивающие взгляды, привыкли ждать комментариев в свой адрес. И признания. Обязательно. Любой ценой добиться позитивной победы – такой негласный девиз имела школьная жизнь.

А новенькой явно было всё равно. И она это своё «всё равно» не демонстрировала. А просто жила. Оля Соколова, точно притянутая магнитом, следила за ней. Вот Гликерия устроилась за партой на географии, вот разглядывает стенды в кабинете истории, вот села на подоконник в ожидании геометрии. Как у себя дома! Девчонка была спокойна и расслабленна, как будто тысячу лет училась в этой школе и ниоткуда не ожидала подвоха! А она – Оля, хоть и учится тут с первого класса, до сих пор с опаской и осторожностью поглядывает по сторонам. Раньше, в младших классах, надо было остерегаться драчливых мальчишек. Позже – неустанно следить за внешним видом, стараться не опозориться и всегда быть на высоте. Какая-нибудь модная фря так может откомментировать твой облик или любую из составляющих гардеробчика – что от позора захочется утопиться в море… Если в класс приходили новенькие – что, признаться, случалось за время Олиного обучения нечасто, они вообще долго привыкали, пристраивались и приспосабливались к местному обществу. А Гликерия тут же, в первый же день появления, почувствовала себя уютно – и явно чихать ей на мнение всех и каждого. Вот как это ей удаётся?

И опять же – тайна… Подумав об этом, Оля Соколова даже пригорюнилась.

У неё, у Оли, не было тайны. А у новенькой Гликерии всё, даже голос – негромкий, глуховатый и низкий, даже раскачивающийся на цепочке кулон, даже чёрный потрёпанный рюкзак с книгами и тетрадями, – всё казалось значительным и загадочным. Это завораживало и расстраивало одновременно. Вот поэтому Оля знакомиться не лезла и наблюдала со стороны.

Гликерия же продолжала невозмутимо общаться с новыми одноклассниками. Сравнила свои учебники с местными, записала, каких ей не хватает, выяснила, как зовут учителей – всё это наблюдала Оля во время уроков и на переменах. А после занятий – Оля вместе с остальными это видела – выбежала из школы, забралась в подкативший к обочине чёрный внедорожник и умчалась.

* * *

– Готы! У-лю-лю!

– Бу-у! Ву-у! Готы в городе! – не раз и не два раздавалось за спиной Гликерии, когда она проходила по школьным коридорам. Это веселились младшеклассники. Старшие просто оценивающе разглядывали её. Так, чтобы она непременно это заметила – разглядываем, да. И как ты на это отреагируешь? Гликерия реагировала как обычно – была спокойна и ровна.

– У вас новенькая – готка? – приставали к ребятам из девятого «А» ученики других классов.

– Ну и как она? Не зовёт ещё вас погулять по кладбищу?

– Или она у вас вампи-и-и-р-р-р-р?

Соученики Гликерии отшучивались и ничего конкретного не отвечали. Потому что сами ничего о ней не знали.

У классного руководителя Марины Сергеевны девочка вызвала сначала недоумение, а затем интерес. Новенькая не хамила, да и вообще не нарушала дисциплины. Физику – пусть на слабую троечку, но знала, уроков не прогуливала. Всё было в допустимых пределах. Но так что же, что? Ведь что-то если не отталкивало от неё Марину Сергеевну, то как-то настораживало. Да та же спокойная независимость и доброжелательная уверенность, с которой новая ученица держалась, – вот что. И, конечно же, внешний вид.

Ох, этот внешний вид…