Девочка, танцуй

Шатер условно был разделен на две части: мальчики и девочки. Переоделись мы с Викой быстро. Макияж занял гораздо больше времени, а потом ещё и плетение кос. Пока прихорашивались, обдумывали название нашего дуэта. Это Джим нас озадачил данным вопросом. Не сразу, но мы прониклись серьезностью вопроса, но в голову как назло ничего не шло. Ещё и Вика постоянно выглядывала из шатра, высматривая Строганова.

– Да иди ты уже, – не выдержала все-таки я, глядя на её мучения. – Но если встретишь Захара, про меня – ни слова. – Вика активно закивала и, чмокнув меня в щеку, побежала искать своего прЫнца.

Я же от скуки нашла Джима и попросила поучить меня чему-нибудь новому и интересному. Насчет занятий мы договорились ещё в дороге, Джим же посоветовал нам магазин, где можно купить все необходимое (не вечно же у него одалживаться). Мулат согласился, и только тогда я поняла, что тренироваться-то мы будем на свежем воздухе. Предложила поискать уединенное место, чтобы гостям не мешать. Нашли. Вот только оно оказалось не настолько уединенным, как хотелось.

Спустя час тренировок поняла, что у нас появились зрители. К радости (не особо яркой), это был не Строганов, а незнакомый мне мужчина лет под тридцать. Уже изрядно подвыпивший. И чтобы случайно не поджечь проспиртованный организм, решили прервать тренировку (тем более, что сумерки стали уже подкрадываться). Вот только зритель оказался очень даже против столь поспешного завершения. А ещё, наверное, сильно хотел продемонстрировать свое восхищение почему-то именно мне. Джим легко его урезонил фирменным взглядом сверху вниз, и мы отправились к шатру. Уже на подходе меня перехватил Строганов-младший. Джим уже шагнул к нему, когда я заверила, что все нормально.

– Это мой знакомый, – добавила я зачем-то. Захар криво усмехнулся и, обождав, переспросил, когда мулат удалился на приличное расстояние.

– Только знакомый? – Я невинно похлопала ресничками, в упор не понимая «претензию». Захар протяжно выдохнул, утягивая меня за ряд деревьев. – И где ты пряталась всё это время?

– А ты давно ждешь?

– Да больше получаса.

– И зачем? – спросила я, изобразив живейший интерес.

– Сам не знаю, – буркнул Захар, отворачиваясь. – Хотя нет, – он шагнул ко мне, я отступила и уперлась спиной в ствол дерева. Ещё шаг, и он прижимается ко мне, лаская пальцами овал лица. – Знаю. – пальцы накрыли мои губы всего на пару секунд, и он тут же их убрал, сокращая и без того небольшое расстояние между нами. – Вот за этим. – от его шепота мурашки пробежались по всему телу, а когда его губы приласкали мои, сердце совершило немыслимый кульбит. Я сопротивлялась долго, целых тридцать секунд, даже уперлась руками в его грудь. А потом со стоном подалась навстречу ему, приоткрывая губы, чтобы впустить наглый язык этого ловеласа.

Захар

Какая же все-таки Ева вредная?! Ведь прекрасно понимает, как я хочу её, но пытается сделать вид, что ей все равно! Ещё и избегать меня стала последнюю неделю. Не может простить мне тот конверт с деньгами? Но я ведь, действительно, хотел отблагодарить её, зная, что ей нужны деньги. Нет, сначала я хотел задеть её, всё же удар по яйцам вышиб из пьяного меня весь налет цивилизованности. Хотелось просто схватить её и, не слушая больше возражений, трахнуть. И только её взгляд удержал меня от поспешных действий. А слова про «персональную шлюху» подействовали как красная тряпка на быка. И все же… Когда она ушла, послав меня, совесть все-таки проснулась. А ворвавшаяся Инна заставила протрезветь и по-иному взглянуть на ситуацию. Ведь действительно, если кто-то узнает про наши отношения, Ева превратиться в мою подстилку в глазах окружающих. Поэтому я клятвенно заверил Инну, что секса между нами не было. И уже гораздо позже попросил положить в конверт для Евы мое послание с извинениями.

Вот только что-то пошло не так. Ева обиделась на меня, всерьез. И я впервые увидел в её глазах разочарование. А когда она прощалась со мной в воскресенье, я заметил и слезы в светло-карих глазах. И позже осознал, что она отстраняется от меня. Вроде бы её поведение и не изменилось, и в то же время мелькавшее в её взгляде равнодушие выводило из себя. Хотелось встряхнуть её хорошенько, чтобы привести в чувство. И только в субботу ночью (или уже в воскресенье?) я понял, что Ева уже не играет. И теперь её тяготит мое внимание.