Девочка, ты попала!

– Моя Машенька! – и погладила себя по животу. Ну ладно. Если честно, то я уже давно решила, если мальчик, то Миша, если девочка,  то Маша. И гордо добавила – Мария Максимовна. Правда, здорово звучит?

Девчонки прямо по – японски  закивали головой и как – то странно переглянулись между собой. Думаю, им тоже понравилось. Ну, или зафиксировали в своих головах отчество. Но не думаю, что до этого радостного момента – определения пола ребёнка, они сомневались в отцовстве. Просто им поступило подтверждение того, что они и так уже прекрасно знали.

***

Ночью перед тем как заснуть я снова думала о Максе. Правда, старалась делать это всё реже и реже. Чтобы не волноваться. Потому что спокойно о нём думать у меня не получалось. Но сегодня был особенный день. Сегодня я узнала, что у нас будет дочь. А он об этом не знает. И вряд ли узнает когда – нибудь. А значит, дочь будет не у нас, а только у меня. Я тяжело вздохнула.

И вообще  думы про  Макса –  это  была  отдельная история.  Сначала я думала, что вот – вот ещё немного, и он придёт. Не может не прийти. Успокоится. Выслушает. И всё – всё поймёт. Поймёт, поверит, почувствует, как я его люблю. Как скучаю по нему. И я ему расскажу, как ждали мы его теперь уже вдвоём. Я и Машенька. Я представляла, как он обрадуется. Обнимет меня, поцелует. И как мы будем счастливы.

Но шли дни. А Макс так и не приходил. Поначалу я даже ловила себя на том, что выходя из универа,  высматривала его чёрную бэху и его самого возвышающегося на стоянке среди машин. И как с замиранием сердца проворачивала ключ в замке, ожидая услышать его голос, доносящийся из кухни. И как я радостная такая появляюсь на пороге кухни, а он там пьёт чай и мирно беседует с Леной. Но шли дни. Много дней. А он так и не появлялся. И в какой – то один из прекрасных дней я вдруг поняла, что он не придёт. Никогда больше не придёт. Осознавать это было так больно. Что с этого момента я старалась обрывать мысли о нём прямо на лету. В конце концов, у меня совсем скоро будет дочь. И мне есть  о ком  думать, заботиться и кого любить. Свою малышку. Да чего там, я уже сейчас без ума жду и люблю свою дочь.

И если вначале моих воспоминаний, я всегда считала себя виноватой во всём, что случилось: сама согласилась на этот дурацкий контракт с отцом Макса, сама согласилась перейти с Максом на более «взрослые» отношения, сама не рассказала ему обо всём сразу в самом начале этих наших отношений. То теперь он у меня снова был гадом. Правда, если быть до конца честной, то любимым гадом. Всё – таки, хоть он и не знает об этом, но он отец Машеньки. Да и для меня не чужой человек. Хотя нет. Отец для Машеньки. А для меня чужой человек. Вот так- то, господин Ольховский. Наблюдайте теперь за нами со стороны! Ну, это на тот случай, если когда – нибудь всё – таки он узнаете про дочь.

***

Наступило время рассказать о своей беременности отцу. В ближайшие выходные у меня с ним встреча. А значит, пора.

Как обычно за мной приехал водитель и повёз меня в ресторан, где меня уже ждал отец. Встреча наша проходила в дружеской атмосфере. И, как говорится, ничего не предвещало никаких стрессов. Мне. Но не отцу. Ему я готовила сюрприз. Неожиданный. И очень масштабный. Но я же правильная дочь, поэтому я терпеливо ждала, пока папа поест. Ну, а потом произнесла:

– Папа! Я должна сделать очень серьёзное признание, – я улыбалась, ну, так чтобы как говорится, подсластить пилюлю.

– Что такое, дочка?  – вскинул на меня глаза отец. – Что – то случилось? – ровно спросил он. Пока ровно.

– Я беременна, – нервно выдохнула я.

Повисла пауза. Отец молчал. И смотрел на меня своими синими нечитаемыми глазами. По себе знала, что это такое. Собственно, ничего хорошего. А сейчас он в шоке. И вне себя. Он думает, что это было? Я решила ускорить процесс усвоения информации.

– У тебя будет внучка. Машенька, – добавила отчаянно я.

– Кто он?  – наконец, обрёл дар речи отец.

– Кто он? – опешила я. – Я же говорю, будет девочка. Маша, – растягивая слова для непонятливых,  уточняла я, сильно удивляясь, что отец вошёл в такой ступор от новости, что недопонял или недослушал  меня до конца.

– Отец ребёнка кто? – хмуро спросил отец.

Глава 14

Юля

– А-а! Отец? Папа, я не хочу об этом говорить. В графе отец – прочерк. Это мой ребёнок. И только мой. Как-то так.

Снова повисла неловкая пауза. Ну, это я так думала. Но, как оказалось, всё было совсем не так.

– Будем рожать?! – полувопросительно  полуутвердительно произнёс отец, вдруг улыбнувшись.

– Конечно, – радостно улыбалась я в ответ.

– Тогда так, дочка. Теперь ты не одна. Вас двое. В графе мать у нас будет  красоваться студентка,  – папа снова улыбнулся. – В графе отец нашей Машеньки, как я понял, у нас будет прочерк. Значит, всю ответственность и заботу о вас беру на себя я. Так что прошу слушаться меня беспрекословно.